Михаил Старицкий - Последняя ночь

Стучит-бренчит бессонный часовой…

На сердце тоже тишина и кротость… (Пауза.) Полгода тут я скорчившись лежал, А все же цепь давила и терзала, И странно мне, что я без кандалов:

Так сладко на соломе растянуться,

Как на перине царской… Для меня

Она нежнее пуха! Все тревоги… (Засыпает.) Последние слова произносит сонным голосом. Едва он умолкает, начинается тихая музыка - мелодии народных песен, однако в них порой прорываются и бунтарские ноты; и конце опять тихая музыка, но это - тишина перед бурей.

Она вводит в новую картину.

На задней стене, против зрителя, появляются тучи, они заволакивают стену. Когда тучи расходятся, виден глубокий овраг, укрытый со всех сторон скалами и нависшими деревьями; в глубине чернеет вход в пещеру. Светлая лунная ночь. Действие идет в овраге и в камере - до нар.

Т а с я, одна.

Т а с я (вбегает). Я первая… Еще никого нет!.. Опередила и Остапа…

А тут ли будет сходка?..

С т е п а н (тот же узник, только молодой, без бороды, с небольшими усами). И ты здесь, Тася? Одна пришла в такую глушь, ночью? Это безумие!

Т а с я. Я не одна, я с Остапом.

С т е п а н. А где же он?

Т а с я. Пошел проверить, все ли в порядке.

С т е п а н. Но все-таки как ты неосторожна, моя милая: тут собираются мужественные бойцы, а для нежных созданий это дело опасное; женщинам здесь не место!

Т а с я. Когда речь идет о судьбе народа, о родине, то и нежные создания должны отдать свои силы… тут не должно быть ни панн, ни панночек, тут все равны. И все мы готовы положить жизнь на алтарь отчизны! А если еще к этому призывает Степан, то и ад мне не страшен!

С т е п а н. Единственная моя! (Жмет ей руку.)

Со всех сторон бесшумно появляются разные люди - и молодые, и старые; большею частью горожане, простолюдины, кое-где видны и казаки.

С т е п а н. Что, все собрались, братья?

Г о л о с а. Все, все!

С т е п а н. И все свои, верные? Иуды среди вас нет?

Г о л о с а (ближние). Как будто нет.

Г о л о с а (дальние). А кто его знает.

Где-то вдали слышен смех.

С т е п а н. А дозорные поставлены?

О с т а п. Стоят. Я сам обошел.

К т о - т о (вдалеке). Стоят. Ха-ха!!

Все переглянулись. Пауза.

С т е п а н. Ну, братья, вы знаете, для чего мы собрались? До крайности дошло, народ изнемогает в непосильном труде, придавило рабское ярмо ваши шеи, под гнетом гибнет отчизна!

Г о л о с а. Гибнет!

Эхо печально: "Гибнет". Где-то закричала сова. Все вздрогнули.

С т е п а н

Насильник нас до нитки обобрал:

Добро, права, труд, вольности святые;

Как скот, он нас запряг в ярмо, дерет

С рабов своих несчастных по три шкуры…

Да что там шкуры - душу подавай,

Хотел бы он, чтоб отреклись от близких,

От славы стародавней, от отцов,

Честных могил и веры наших предков;

Он требует, чтоб отказались мы

От языка, обычаев и рода,

Чтоб стали все бесправными, как псы,

Напялили чужую, вражью шкуру.

К р е с т ь я и е (большинство)

Да, всюду произвол, насилье, гнет!

Г о р о ж а и е (меньшинство)

Ох, только как ты совладаешь с ними?

О с т а п

На нож должны поднять мы сами нож!

К а з а к и

Нож! Нож!

Крестьяне (одни)

Но сверх ножа нужны и силы,

Иначе вырвут…

К р е с т ь я и е (другие)

Нас же полоснут!..

Крестьяне (третьи)

А где нам взять их?

Горожане (одни)

Если будет горстка,

Раздавят вмиг, а много не собрать…

Г о р о ж а и е (другие)

Вот после этаких забав срезали

Права вконец…

Эхо вдалеке: "Вконец! Вконец! Вконец!"

О с т а п

О том и речь, что малые отряды

Годны лишь для отпора - здесь и там;

Их надо сбить в один кулак могучий!

К а з а к и

Сплотиться надо нам в большую рать!

Сова в лесу: "Го-го!"

К р е с т ь я и е

Всем миром взяться… Правильно!

Г о р о ж а и е

А может,

Уступку сделать кое в чем… Глядишь,

И у врага мы выторгуем малость…

С т е п а н (всплеснув руками)

Да чем еще нам поступаться, чем?

Всем, кажется, уже мы поступились:

Мы отдали наследие отцов,

Паны забрали землю, нажитое

Кровавыми мозолями добро,

И вольности, и труд, и силу нашу,

Так чем еще, скажите, бить челом?

Отдать детей собакам на съеденье?

Сестер и жен псам бросить на позор?

Или швырнуть и душу на потеху?

Да хоть бы все мы отдали дотла,

Хотя б им под ноги легли, - что толку?