Эльфрида Елинек - Посох, палка и палач

Дорогие зрители, отойдите, пожалуйста, в сторону! Мы тоже хотим войти. Мы купили входные билеты для осмотра этих покойников. Пожалуйста, не толпитесь, толпиться бесполезно! Немного места есть только наверху. У нас занято все до последнего уголка, говорили мы начальственным тоном этим четырем, имея в виду миллионы проводников, водителей автобусов, газовщиков и сантехников. Увы, слишком поздно! Они уже протиснулись вперед и потому должны нести ответственность вместе с нами. Глупо. Из них могли бы получиться носильщики. Почему они немного не подождали?

Итак, эта проблема, кажется, решена. Вот только памятный камень о вашем преследовании, мои дорогие покойники, в ближайшую тысячу лет нам придется охранять.

Кто вы вообще такие? Мы уже никогда не узнаем, кем вы были, ибо мы воспринимаем вас, даже после вашей смерти, только как группу из четырех человек, как четыре закутанных в саван фигуры, в которые мы воткнули жало нашей историчности. В доказательство того, что наш яд якобы был совершенно не ядовит и биологически способен к расщеплению. Свободных мест нет, говорит кондуктор. Все занято. Мы остаемся на этой почве. Прошу, больше не входите!

Одна из ожидающих в очереди (вынимает из своей сумки с вязаньем маскарадный костюм, изображающий животное, и с трудом натягивает его на себя, не переставая при этом говорить). Почему вы не можете взглянуть на это человечнее? Или хотя бы сказать по-человечески, чтобы всем нам было понятно. Почему вы ничего не говорите, например, о великолепной мессе, которую самолично отслужил наш епископ с несколькими другими епископами, этими любимыми созданиями Господа с докторскими степенями, в присутствии высоких и высших носителей светской власти? Это было просто супер, экстрасупер! Очень душевно! За ее ходом можно было следить даже по телевизору. Покойникам были полностью и без остатка отпущены все грехи. Более того, их наградили еще кое-какими грехами! А на доске, к которой в правом углу была весьма оригинально и ловко прибита более короткая доска, один из наших старейших и любимейших профессиональных спортсменов делал, уединившись, свои упражнения, хотя на этот раз и он выступал в роли предшественника, как, впрочем, и большинство из нас, то есть без конкуренции. Пожалуйста, пусть камера на минутку задержится на нем! Бог ты мой, до чего же здорово!

Черт возьми! Как он висит и как выдерживает это положение! Просто не верится! Пожалуйста, вы можете спокойно положить руку на его набедренную повязку. А это потник, нет, не этот, а вон тот, с колючками, а может, это платок или что-то еще? Нет, не там, на голове, разве вы не видите?

Итак, я читаю вслух на полном серьезе: все это произошло не для того, чтобы превратиться в ничто, в конце концов, расстояние до Ничто каждый из этих четырех мертвецов уже преодолел с лучшим для себя временем. А наоборот, для того, чтобы их и наша открытость открылась самому худшему, а самое худшее, чему могут открыться эти парни, — все те же камеры, направленные на покойников камеры австрийского радио ORF и многих других, бесконечно толкующих о конечном, станций. Эти камеры сияют ярче, чем наши глаза, когда мы с легким сердцем отделываемся от всего этого.

К тому же камеры попеременно нацелены то на гробы, то на вышеназванного предшест… э-э… лидера-сноубордиста на новой доске, вам надо обязательно на ней покататься. Это доска, на которой можно катиться не только вниз, но одновременно вправо, влево и даже вверх! Потому что поперек нее приделана еще одна доска. Ясное дело, вам придется прочно прибить себя к ней, если не хотите тут же полететь кувырком!

Покупательница (вытаскивает из вязаного кармана деньги и кладет на прилавок. Говорит на ходу). Мир счастливых совсем не похож на мир несчастных. Как и в смерти, мир не меняется, а прекращается. Смерть — это не событие в жизни.

Смерть не переживают. Это, уважаемые покойники, должно послужить вам неким утешением, я говорю так только потому, что вам сейчас тяжело приходится в ваших домиках, на которые падают крупные теплые хлопья снега. Земля размягчена. Ваши убийцы могли бы в полном смысле слова увязнуть в вашей крови, господин Хорват, господин Хорват, господин Саркёзи, господин Симон!

Как, вы хотите, чтобы о вас скорее забыли, господа почившие? Давайте и дальше искать белый «Фольксваген-гольф» второй серии с молдингами фирмы «Бург» и номерными знаками района Хартберг, Штирия. Но таких ведь тысячи! Здесь не найти того, кто не хочет быть найденным! Здесь найдут любого, кто не скрывается. Вы же знали еще при жизни: к вам, дорогие усопшие, будут присматриваться в первую очередь, а вдруг вы засунули к себе в карманы кости своих отцов и братьев? Говорят, у вас в обычае все засовывать в карманы, я хочу сказать, вы делаете это как будто по внутреннему побуждению!