Андрей Платонов - Том 6. Дураки на периферии

Иван Павлович.Умоляю вас, не пишите! Я судиться буду! Не могу я рожать!

Глеб Иванович (бросаясь к Марье Ивановне) . Марья Ивановна! Сподвижница! Родите на здоровье, — на радость и счастье и горе!

Иван Павлович.Товарищ Рудин! Прошу вас оставить мою квартиру присутствием вон!

Глеб Иванович.Прошу вас в присутствии комиссии не допускать извращений! Я говорю на основании постановления!

Иван Павлович,А я говорю, вон ступайте!

Евтюшкин.Заседание комиссии объявляю закрытым. Членов комиссии прошу от семейного скандала следовать за мной. До свиданья, гражданин Башмаков. Счастливо размножаться! Позовите к себе на октябрины, принесу подарок от комиссии.

Евтюшкин и Лутьин идут к двери. Иван Павлович следует за ними. Ащеулов дописывает, складывает бумаги.

Лутьин.А корзину мы не досмотрели.

Евтюшкин.Наплевать!.. Я раньше ее видел…

Глеб Иванович.Прощайте, Марья Ивановна. Ваш муж меня отстраняет, но я от вас, печальной, сам не отойду.

Иван Павлович (поспешно обуваясь и надевая пиджак) . Во имя Спасения Человечества прошу Вас!.. (Глебу Ивановичу, тихо.) Убирайся отсюда к чёрту, инородное тело… (Громко — комиссии.) Не губите жизнь, не родите детей!.. (Убегает им вслед, толкая перед собою Глеба Ивановича.) Я судиться буду!

Все уходят, кроме Марьи Ивановны, лежащей на кровати, и Ащеулова, складывающего бумаги.

Марья Ивановна (вскакивая с кровати навстречу Ащеулову) . Васька, голубчик мой милый, ребеночек-то ведь твой!

Ащеулов.Да ну?

Марья Ивановна. Ей-богу, твой.

Ащеулов (озабоченно) . А не врешь?

Марья Ивановна.Не вру. Ты сам пойми, какой он теперь человек! — Он человек дореволюционный, ты маломощность его прими во внимание. Он после революции от службы живет со слабостью сил.

Ащеулов.А может, еще кто?

Марья Ивановна,Ей-богу, фактически ты.

Ащеулов.Ты смотри. Ты прими во внимание мое положение. Я человек служебный, выдвинутый из гущи.

Марья Ивановна.Ну-к, что ж?

Ащеулов.Хотя, впрочем, это я могу. У меня природа низовая, я.

Марья Ивановна (радостно) . Подлецы вы все, мужики! Вам радость и власть, а нам последствия.

Ащеулов.А что это ты сказывала, — шинок открываешь?

Марья Ивановна.Вот ты какой! Я тебе про ребенка, а ты шинку обрадовался.

Ащеулов.Я не радовался. Это надо с умом делать. А то оштрафуют. А раз комиссия постановила, теперь рожай. Ты живи при муже, как жила, а комиссия тебя не оставит без надзора. Она не человек, а организация.

Марья Ивановна.Васька, давай уйдем в разбойники…

Ащеулов.Это для какой причины?

Марья Ивановна.Для вольной жизни. Будем всех грабить, песни петь. Учетного пса к стенке поставим и шлепнем его.

Входят Иван Павлович и Катя.

Входит Женщина-милиционер.

Милиционерша (ревет по-бабьи) . Касатики, родить порешили…. Вот она, наша бабья доля. Всегда решают…

Катя (прыгая на одной ноге). А теперь можно не учиться? Все равно велели рожать. Теперь можно ставить вещи на место?

Иван Павлович (в самоуглублении) . Родить? А? — разбойники!

Камера уездного нарсуда. Плакаты, озунги, скамьи, перегородка.

Заседание суда. На скамье ответчиков — комиссия охматмлада в узком составе. На скамье истцов Башмаков. Сзади ответчиков на скамье для публики две жены членов охматмлада: Лидия Павловна Лутьина, осообразная женщина, и Капитолина Сергеевна Евтюшкина, солдатообразная женщина. У дверей Милиционер-женщина, За судейским столом Судьи, Уездный, Крестьянский народ.

Идет заседание. Превеликий шум. Все стоят. Комиссия орет в сторону Башмакова. Башмаков кричит на суд. Жены теребят мужей. Судья звонит.

Возгласы.Тише!.. Именем!.. Мелкая подворность!.. Это ты с ней живешь!.. Я тебе дам детей рожать!..

Судья (орет) . Тише! Тише, граждане! Всех опорожню из зала! У меня ум опух! Милиция!

Евтюшкина.Товарищ судья, пусть он признается, жил он с ней или нет? Это не суд, а слабосудие.

Судья.Гражданка Евтюшкина! Вы к суду не относитесь. Милиция, вывести Евтюшкину за руку прочь!

Евтюшкина.Как это не отношусь, если мой муж с ней жил? Это ты не относишься! Я с ним разводиться буду! Я член нарпита!