Елена Исаева: Первый мужчина (Театр.doc)

Действующие лица:

Первая.

Вторая.

Третья.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Первая. Это все не просто так. Я не знаю, что это такое… Какая между нами связь?

Третья. Какая между нами связь?

Вторая. Я его очень люблю, и он меня очень любит…

Первая. Но все это не просто так… Я его чувствую на расстоянии. Недавно он мне приснился. Мы сидели у него дома за столом, ели, смеялись… Такой сон. И я стала ему звонить. Не дозвонилась. А потом, когда все-таки дозвонилась, оказалось, что он меня разыскивал, потому что написал новые стихи и хотел мне их прочесть.

Вторая. У него мозги как-то по-другому устроены. И у него есть своя правда.

Третья. Я понимаю. Он закрытый человек. Он не так откровенно выражает свои чувства. Все внутри. Все терпит.

Первая. Он никогда мне не рассказывал о своей личной жизни — что было до моего появления. Все, что я об этом знаю, я знаю не от него.

Вторая. Только он не хочет понимать меня. Вся наша жизнь шла в ритме: ссора — мир, ссора — мир. Когда мир, то обнимались, целовались, были друг к другу очень ласковы…

Третья. Он очень любит себя. У него есть свой закон. И он хочет сломать другого. Ему важен свой закон. Я уважаю его ум. Но, конечно, чувство для меня важнее, чем закон.

Первая. Он приходил поздно, и я всегда его ждала. Я вообще не могла заснуть, пока он не придет домой. Я не могла просто заснуть. В темноте я лежала с закрытыми глазами, но заснуть я не могла. Он знал, что я его жду. Я могла заснуть, но сквозь сон я чувствовала, что он пришел, вставала и бежала в коридор.

Однажды я увидела в окно случайно, что он по двору бежит бегом от автобуса — как мальчишка. С портфелем под мышкой он бежит бегом.

Вторая. Я очень-очень любила с ним смотреть комедии с Депардье, с Луи де Фюнесом. Мы садились на диван. И я хохотала не столько от комедии, сколько от того, как он смеется. Я обожала эти минуты. Я их любила до изнеможения… До определенного момента… Потом про это расскажу…

Первая. Мы пошли в гости к родственникам. Там была большая достаточно компания. Там была какая-то расслабуха. Я помню, он сел на диван, а я захотела сесть ему на колени — и села ему на колени. Обняла. И он так мягко, но настойчиво снял с себя. Посадил рядом и сказал, что не надо так демонстрировать свои чувства. Вот это тоже как-то сразу так меня запрограммировало...

Третья. У него есть кабинет, чтобы работать… И если у меня нету какой-то ручки или… ну, что-то я возьму у него и забуду вернуть... И если ему нужно это… Тогда он очень сердится… Потому что, чтобы работать нормально, для него все должно быть нормально расположено. И я тоже не любила этого. Потому что — кто взял? Ты, да? Почему ты не вернула? Это мелочь, а тебе так тяжело из-за мелочи. Ты ругаешься из-за мелочи? И такой характер мне не нравился. Из-за этого тоже ссорились.

Вторая. Виновата всегда была я. И прощения всегда просила я. Он никогда не просил…

И я стала врать. И я поняла: чтобы избежать всех вот этих… надо врать. И вранье стало моей параллельной жизнью. Если попросить его написать мою автобиографию… ну там, что я делаю в течение дня. Чем, он думает, я занимаюсь. И сравнить с тем, что на самом деле, так это будет две большие разницы, две очень большие разницы. Небо и земля.

Первая. Я даже не знаю, врала ли я ему. Дело в том, что у меня всегда была огромная потребность с ним чем-то поделиться.

Третья. Я хотела работать в кафе — официанткой. Это кафе работает только ночью, и туда ходят, ну… богатые мужчины и с женщинами пьют. Мне хотелось знать, какая ситуация там. Потому что я жила обычно нормально, отдельно от такого мира, а такой мир… ну… опасно, да? И люди думают, что это плохо. Потому мужчина хочет с женщинами… ну… нормально… но для общества это не так морально… да? Ну, я хотела знать, кто работает, как относится… Я нашла в таком кафе работу. Я сказала об этом. У меня есть цель — чтобы узнать незнакомый мир. А он очень сердился. Это безумно. Надо больше читать книг, а ты вот так тратишь время! Я хотела знать, как он реагирует. Он очень сердился, сильно реагировал. Поэтому я испугалась и тоже передумала. Отказалась.

Вторая. Что — я не имею права потанцевать с друзьями в ночном клубе? И я сказала, что мне все надоело и я хочу жить одна. Ухожу. Но я не собиралась сразу — думала, завтра вещи соберу. А он назвал меня проституткой — что меня дома ночью не было. Раскричался. Можешь уходить куда хочешь, чтобы ноги твоей тут не было. Получилось, что он меня фактически выгнал. Раз ты так — то давай отсюда.