Иоганн Гете: Гец фон Берлихинген с железною рукою

Гец.И что же?

Мартин.А жены ваши! (Наливает.) За здравие супруги вашей! (Вытирает глаза.) Ведь она есть у вас?

Гец.Благородная, прекрасная женщина.

Мартин.Счастлив муж добродетельной жены и число дней его сугубое. Я не знаю женщин, хотя женщина была венцом творения!

Гец(про себя). Мне жаль его! Сознание своего звания разрывает ему сердце.

Георг(вбегает). Господин! Я слышу коней — вскачь! Двоих! Это, наверное, они.

Гец.Выведи моего коня. Пусть Ганс сядет в седло. Прощайте, дорогой брат, да сохранит вас господь! Будьте мужественны и терпеливы. Бог не оставит вас.

Мартин.Я хотел бы знать ваше имя.

Гец.Извините меня. Прощайте! (Подает ему левую руку.)

Мартин.Зачем даете вы мне шуйцу? Или я не достоин рыцарской десницы?

Гец.Вы должны были удовольствоваться ею, даже если б были императором. Моя десница, правда, в бою не бесполезна, но к дружескому пожатию она не чувствительна — она слилась воедино с перчаткой, а перчатка, как видите, железная.

Мартин.Так вы — Гец фон Берлихинген! Благодарю тебя, господи, что ты сподобил меня узреть сего мужа, которого ненавидят князья и к которому прибегают все угнетенные! (Берет его правую руку.) Дайте мне эту руку, дайте мне облобызать ее!

Гец.Не надо.

Мартин.Дайте! О мертвое орудие, оживленное надеждой благороднейшего духа на господа, ты драгоценней священных мощей, в коих святая струилася кровь!

Гец надевает шлем и берет копье.

Долгое время жил у нас монах, который посещал вас после того, как при Ландсгуте вы лишились руки. Я никогда не забуду его рассказов о том, сколько вы перестрадали, как тяжело вам было увечье это, мешающее вашему призванию, и как, наконец, прослышали вы об одном человеке, который имел лишь одну руку и все-таки долго был храбрым рейтаром.

Входят два латника.Гец обращается к ним. Они тайно переговариваются.

(Продолжая.) Я никогда не забуду, как он в благороднейшем, чистосердечнейшем уповании на господа сказал: «Если б я имел двенадцать рук, но милость твоя отвратилась бы от меня, на что бы они мне послужили? Теперь же я могу и одною…»

Гец.Значит, в Гослохский лес. (Оборачивается к Мартину.) Прощайте, достойный брат Мартин. (Целует его.)

Мартин.Не забывайте меня, как я вас не забуду.

Гец уходит.

Как сжалось мое сердце, когда я увидел его. Он не промолвил ни слова, но дух мой признал его. Лицезреть великого мужа — душе отрада.

Георг.Вы ночуете у нас, святой отец?

Мартин.Найдется ли мне постель?

Георг.Нет, господин! Я знаю о постелях только понаслышке, в нашей корчме нет ничего, кроме соломы.

Мартин.И на том спасибо! Как тебя зовут?

Георг.Георгом, снятой отец!

Мартин.Георгом! Значит, у тебя храбрый святой.

Георг.Говорят, он был рыцарем, я тоже хочу быть рыцарем.

Мартин.Постой! (Вынимает молитвенник и дает оруженосцу образок.) На́ тебе его. Следуй его примеру, будь храбр и бойся бога. (Уходит.)

Георг.Какой прекрасный белый конь! Вот бы мне такого! И вооружение золотое! А здесь отвратительный дракон. Теперь я стреляю воробьев. Святой Георг! Сделай меня большим и сильным, дай мне копье, доспех и коня — и пусть тогда попробуют сунуться драконы!

Елизавета, Мария, Карл— маленький сын Геца.

Карл.Пожалуйста, милая тетушка, расскажи мне еще раз о добром мальчике. Уж очень это хорошо.

Мария.Лучше ты мне расскажи, плутишка, увидим, внимательно ли ты слушал.

Карл.Чуточку подожди, я думаю. Жил-был однажды… да, жил-был однажды мальчик… и его мать заболела… и вот он пошел…

Мария.Да нет же. И мать ему сказала: «Милый мальчик…»

Карл.«…я больна…»

Мария.«…и не могу выйти…»

Карл.И дала ему денег и сказала: «Поди и купи себе завтрак». Тут пришел нищий…

Мария.Мальчик пошел и встретил по дороге старика, он был… Ну, Карл!

Карл.Он был… старый.

Мария.Ну конечно! Он еле передвигал ноги и сказал: «Милый мальчик…»

Карл.«…подай мне что-нибудь: я ничего не ел ни вчера, ни сегодня». Тут мальчик отдал ему деньги…

Мария.…которые ему дали на завтрак…