Иоганн Гете: Гец фон Берлихинген с железною рукою

Старейший.Кого обвиняешь ты?

Обвинитель.Обвиняю на мече и петле Адельгейду фон Вейслинген. Она повинна в прелюбодеянии и в отравлении мужа через его отрока. Отрок сам свершил над собой суд, супруг скончался.

Старейший.Клянешься ли ты перед богом правды, что правдивы слова твои?

Обвинитель.Клянусь.

Старейший.Если они окажутся ложью, предашь ли ты вину свою каре за убийство и прелюбодеяние?

Обвинитель.Предаю.

Старейший.Голоса ваши.

Судьи тайно с ним переговариваются.

Обвинитель.Судьи тайного судилища, какой приговор произнесли вы над Адельгейдой фон Вейслинген, повинной в убийстве и прелюбодеянии?

Старейший.Умереть должна она! Умереть двойною и горькою смертью. Пусть дважды искупит — через нож и петлю — двойное злодеяние. Возденьте руки и призовите на нее гибель! Горе! Горе! Предана в руки мстителю!

Все.Горе! Горе! Горе!

Старейший.Мститель! Мститель! Явись!

Мститель выступает вперед.

Возьми меч и петлю — и да исчезнет она с лица земли до истечения восьми дней. Где бы ни нашел ее — повергни ее во прах! Судьи, что судят сокровенно и карают сокровенно, подобно богу, берегите сердца ваши от злодеяний, руки — от неповинной крови!

Мария. Лерзе.

Мария.Лошади достаточно отдохнули. В путь, Лерзе!

Лерзе.Отдохните до утра. Ночь уж очень неприветлива.

Мария.Лерзе, мне не будет покоя, пока я не увижу брата. Поедем. Погода разгуливается, день будет ясный.

Лерзе.Как прикажете.

Гец. Елизавета.

Елизавета.Милый муж мой, прошу тебя, поговори со мной. Твое молчание пугает меня. Оно тебя сжигает. Дай взглянуть на твои раны. Они заживают. Я не узнаю тебя более в этой унылой мрачности.

Гец.Ты ищешь Геца? Его давно уже нет. Они изувечили меня мало-помалу — лишили руки, свободы, имущества и доброго имени. Что мне в моей жизни? Есть вести о Георге? Лерзе поехал за ним?

Елизавета.Да, милый! Ободрись, еще все может измениться.

Гец.Кого ниспроверг господь, тот уже сам не подымется. Я слишком хорошо знаю, что легло мне на плечи. Я привык переносить невзгоды. Но сейчас дело не в одном Вейслингене, не в одних крестьянах, не в смерти императора, не в моих ранах. Все соединилось вместе. Час мой настал. Я надеялся, что он будет таким же, как вся моя жизнь. Но да свершится его святая воля.

Елизавета.Не хочешь ли ты покушать?

Гец.Нет, жена моя. Взгляни, как на дворе солнце сияет!

Елизавета.Чудный весенний день.

Гец.Милая, если б ты могла уговорить тюремщика пустить меня на полчаса в его садик, чтобы я мог насладиться красным солнцем, ясным небом и чистым воздухом.

Елизавета.Сейчас! И он, конечно, позволит.

Мария. Лерзе.

Мария.Сходи туда и взгляни, что там.

Лерзе уходит.

Елизавета. Тюремщик.

Елизавета.Да вознаградит вас господь за любовь и преданность моему господину.

Тюремщик уходит.

Мария, что привезла ты?

Мария.Безопасность брата. Ах, но сердце мое растерзано. Вейслинген умер, отравленный своей женой. Муж мой в опасности. Князья одолевают. Говорят, он осажден и заперт в своем замке.

Елизавета.Не верь слухам. И не давай ничего заметить Гецу.

Мария.Что с ним?

Елизавета.Я боялась, что он не доживет до твоего возвращения. Тяжко легла на него десница господня. А Георг умер.

Мария.Георг! Золотой мой мальчик!

Елизавета.Когда эти негодяи жгли Мильтенберг, господин отправил его, чтоб он остановил их. Вдруг на них ударил отряд союзников. Георг! Для того чтобы все они так дрались, как он, у них должна бы была быть и его чистая совесть. Многие были заколоты, и среди них — Георг. Он умер смертью воина.

Мария.Гец это знает?

Елизавета.Мы скрываем от него. Он десять раз в день спрашивает меня о нем, десять раз посылает меня разузнать, что с ним. Я боюсь нанести этот последний удар его сердцу.

Мария.О, боже! Как тщетны земные упования!

Гец. Лерзе. Тюремщик.

Гец.Боже всемогущий! Как хорошо под небом твоим! Как свободно! На деревьях наливаются почки, все полно надежды. Прощайте, мои любимые, корни мои подрублены, мощь моя клонится к могиле.