Иоганн Гете - Клавиго

Карлос.Удивляться надо бы постоянству! Приглядись, разве не все в мире меняется? Почему же страсть должна быть постоянной? Не мучь себя, она — не первая покинутая девушка и не первая, нашедшая потом утешение. Если хочешь моего совета — вон там, напротив, живет молодая вдовушка…

Клавиго.Ты же знаешь, я не охотник до таких предложений. Роман, не подсказанный сердцем, меня не привлекает.

Карлос.Ох, уж эта тонкость чувств!

Клавиго.Довольно! Не забывай, сейчас самое главное — сделать так, чтобы новый министр не мог без нас обойтись. То, что Уолл оставляет пост губернатора Индии, только усложнит нашу задачу. Хотя меня это не слишком пугает — влиятелен он будет по-прежнему, они с Гримальди друзья, а мы умеем кланяться и пустословить…

Карлос.А думать и поступать, как нам заблагорассудится.

Клавиго.Это в жизни самое главное. (Звонит слуге.) Вот, возьмите лист и отнесите в книгопечатню!

Карлос.Мы свидимся сегодня вечером?

Клавиго.Вряд ли. Но вы все же зайдите узнать.

Карлос.Хорошо бы нынче как следует поразвлечься, а до вечера я должен опять писать, писаньям конца не видно.

Клавиго.Полно! Не гнули бы мы спину для стольких людей, нам не удалось бы стольких оставить позади.

Софи Жильбер, Мари Бомарше, дон Буэнко.

Буэнко.Вы плохо спали этой ночью?

Софи.Я еще вечером предостерегала ее. Она так бурно веселилась и болтала до одиннадцати, что не могла заснуть от возбуждения, а теперь снова задыхается и плачет все утро напролет.

Мари.Что ж это брат наш не едет! Он опаздывает уже на два дня.

Софи.Наберись терпения, скоро он будет здесь.

Мари (встает). Я сгораю от желания увидеть брата, моего судью, моего спасителя. Я ведь едва помню его.

Софи.А у меня он так и стоит перед глазами, пылкий, искренний, добрый мальчуган лет тринадцати, таким он был, когда отец отослал нас сюда.

Мари.Он человек благородной, большой души! Вы ведь читали письмо, которое он написал, узнав о моем горе! Каждая буква его письма запала мне в сердце. «Если ты виновата, — пишет он, — не жди прощения; горе твое лишь усугубится презрением брата и проклятием отца. Если же ты невинна… о, тогда отмщение, яростное отмщение настигнет изменника!» Я в трепете! Он приезжает! Но я не за себя трепещу, бог свидетель, я неповинна. Вы, мои друзья, должны… Ах, мне самой не ведомо, чего я хочу! О, Клавиго!

Софи.Послушай, сестра! Ты погубишь себя!

Мари.Я буду молчать. И не буду больше плакать. Кажется, у меня и слез больше нет. Что проку в слезах? Мне только жаль, что я отравляю вам жизнь. Ведь на что мне, собственно, жаловаться? Я видела много радости, покуда жив был наш старый друг. Любовь Клавиго тоже радовала меня, наверное, больше, чем его — моя любовь. А как же дальше? Что значу я, что людям в девушке, чье сердце разбито, в девушке, которая чахнет и губит свою молодую жизнь?

Буэнко.Мадемуазель, я вас умоляю!

Мари.А ему, ему разве не безразлично, что он разлюбил меня? Ах, отчего я более не достойна любви? Но хоть пожалеть-то меня он должен! Бедняжку, которую он сумел так привязать к себе, что без него ей остается влачить жизнь в тоске! Пожалеть! Не нужно мне его жалости!

Софи.Если бы я могла внушить тебе презрение к этому ничтожеству, достойному лишь ненависти!

Мари.Нет, сестрица, он не ничтожество; и разве непременно надо презирать того, кого ненавидишь? Да, иной раз я ненавижу его, иной раз, когда испанский дух вдруг овладеет мною. Недавно, совсем недавно мы встретились с ним, и при виде его я вновь ощутила всю пылкую мою любовь, а когда мы вернулись домой и я вспомнила, как он вел себя, вспомнила его спокойный, холодный взгляд, который он бросил на меня, идя рядом с ослепительно прекрасной дамой… о, тут в душе своей я стала испанкой, схватила кинжал, взяла яд и надела маску. Вы поражены, Буэнко? Но это, разумеется, была лишь игра воображения.

Софи.Глупая девчонка!

Мари.Фантазия повлекла меня за ним, я видела его у ног новой возлюбленной, видела его нежность и покорство, которыми он отравил меня, и метила прямо в сердце изменника! Ах, Буэнко! Но вдруг я вновь стала мягкосердечной французской девушкой, которой неведомы ни мстительный кинжал, ни любовное зелье. Плохи наши дела! К нашим услугам лишь песенки, чтоб развлекать возлюбленных, веера, чтоб их наказывать, а если они неверны нам?.. Скажи, сестрица, как поступают во Франции, когда изменит возлюбленный?