Иоганн Гете - Торквато Тассо

А так же ль покровительствует он
Наукам и искусствам? С тем же ль рвеньем,
Как славные князья былых времен?

Он чтит науку, видя средство в ней,
Чтоб управлять и узнавать народ;
Искусство ценит он, поскольку им
Украшен Рим: его дворцы и храмы
Дивят весь мир чудесной красотой.
Нет места праздности в соседстве с ним!
Служить и действовать обязан всякий.

Но думаешь ли ты, что скоро мы
Окончим дело? Что в конце концов
Они нам не наделают препятствий?

Я в сильном заблужденье нахожусь,
Коль с помощью твоих немногих писем
Навек не прекратится эта распря.

Я эти жизни дни благословляю,
Они несут мне счастье и успех.
Расширены мои границы, я
Уверен в будущем. Ты это сделал
Без помощи меча, венок гражданский
Ты заслужил. Прекрасным этим утром
Тебе венок из зелени дубовой
Пусть на чело возложат наши дамы.
Меня меж тем обогатил и Тассо:
Иерусалим для нас завоевал он
И посрамил всех новых христиан,
Далекая возвышенная цель
Достигнута стараньем и борьбой,
И видишь ты увенчанным его.

Ты разрешил загадку. С удивленьем
Я двух увенчанных увидел здесь.

Когда ты видишь счастие мое,
То я б желал, чтоб тот же самый взор
Увидел стыд души моей смятенной.

Уж мне давно известно, что в наградах
Альфонс не знает меры, испытал
Ты то, что мы испытываем все.

Узнав его творенье, ты найдешь,
Что были мы умеренны и правы.
Мы — первые свидетели восторгов,
Которыми его встречает мир,
Которым суждено расти в грядущем.

С него довольно вашей похвалы.
Раз вы одобрили, то места нет
Сомнениям. Но кем сплетен венок
Для Ариоста?

Этою рукой.

Как он хорош! Он украшает так,
Как самый лавр его бы не украсил.
Да, как природа покрывает грудь
Зелено-пестрою одеждой, он
Все то, что может сделать человека
Достойным уваженья и любви,
Цветущей ризой вымысла облек.
Довольство, опыт трезвый, ясный ум,
Могучий дух, изящный вкус, влеченье
К спокойному и чистому добру
Являются в его прекрасных песнях,
В тени дерев, цветов легчайшим снегом
Осыпаны, увенчаны венками
Душистых роз, окружены волшебно
Амуров прихотливою игрой.
И изобилья ключ играет рядом,
Давая видеть в нем чудесных рыб.
И редких птиц прозрачный воздух поли,
Луга и рощи — незнакомых стад.
Подслушивает, в зелени таясь,
Лукавый смех, и истины глаголы
Из золотого облака звучат;
Безумие на лютне сладкогласной
Порой издать готово звук глухой,
Но сдержано гармонией и мерой!
Кто выступить решился рядом с ним,
Уже за смелость заслужил венок.
Простите, что я так одушевился:
Я не считаюсь с временем и местом
И сам не знаю, что я говорю.
Ведь эти все поэты, эти лавры,
Одежды праздничные дам прекрасных
Меня ведут в чужую мне страну.

Кто может так ценить один талант,
Не может не признать другого. Ты
Когда-нибудь укажешь в песнях Тассо
То, что тебе доступно одному.

Пойдем со мной, Антонио! Тебя
Я расспросить хочу еще о многом.
Потом ты будешь до захода солнца
В распоряженье женщин. Так идем!

Я неуверенно иду, княжна,
Тебе вослед, и смутных мыслей рой
В моей душе несется в беспорядке,
Меня уединение манит
И шепчет мне: приди, и я развею
Сомненья, вставшие в твоей груди.
Но только на тебя я брошу взгляд,
Звук уст твоих поймаю чутким слухом,
Кругом меня сияет новый день,
И все оковы падают с меня.
Тебе признаюсь я, что человек,
Пришедший неожиданно, меня
От чудных грез сурово пробудил;
Все существо его и все слова
Меня так поразили, что себя
Я чувствую раздвоенным, и вновь
Моя душа в борьбе сама с собой.

Да, невозможно, чтобы старый друг,
Что долго жил вдали иною жизнью,
В тот миг, когда он видит нас опять,
Таким же оказался, как и был.
Конечно, он внутри не изменился,
И пусть немного он побудет с нами,
В нем зазвучат те и другие струны.
И все их счастливо соединит
Гармония. Когда поближе он
Узнает то, что ты осуществил
За это время, он тебя поставит
С тем наравне, кого, как великана,
Тебе противопоставляет он.