Иоганн Гете - Внебрачная дочь

Так ты не веришь и в любовь мою?

О, я тогда б покончила с собой!
Но почему с тем замыслом ужасным
Ты вновь пришел ко мне? Ведь ты клялся
Забыть его, похоронить навек.

Он сам воскрес, набравшись новых сил.
Принц рвет и мечет, и отсрочки нет!
Евгения в безвестности росла
Ребенком, не приметным никому,
Никто как ты ее со дня рожденья
Блюла в покоях этих. Мало кто
Вас навещал тогда, и то тишком.
Но тайн не терпит отчая любовь!
Гордясь прекрасной дочерью своей,
Ей герцог доступ испросил являться —
Верхом, в карете ли — в толпе гостей,
И вскоре всем открылось, кто она.
Тут мать ее почила. Для нее
Ребенок был уликой ненавистной
Минутной женской слабости ее;
Едва ли дочь она видала даже…
Смерть матери позволила отцу
Мечтать о большем: он решил опять
Являться ко двору и, позабыв
Свой гнев, обиды, распри, с государем
Пойти на примиренье — с тем, чтоб тот
Признал законной дочь его по крови.

И вам претит признать за ней права
Высокого ее происхожденья?

Куда как просто, ласочка моя,
От мира оградясь стенами замка,
По-монастырски толковать со мной
О пагубе богатства. Но, вглядись,
Мир лучше знает цену благ земных:
Отца снедает зависть к сыну; сын
Подсчитывает дни отцовы; братья
Разобщены взаимною враждой
На жизнь и смерть. Глядишь, и капеллан,
Забыв о кущах рая, алчет злата.
Чего ты ждешь от принца? Он считал
Единственным наследником себя
И не потерпит незваной сестры,
Грозящей умалить его богатства.
Пойми его, как должно, и суди!

Принц и теперь неслыханно богат,
А будет он, наследовав отцу,
Богат превыше меры. Что ему,
Ничтожной частью поступившись, стоит
Приобрести достойную сестру?

Богатому в отраду произвол!
Что для него законы естества,
Обычай, право, доводы рассудка?
Он случаю в подол дары бросает.
Ему достаток — горшая нужда!
Владеть — так всем! Чтоб прихоть сделать явью,
Пределов расточительности нет!
Тут ни к чему ни просьбы, ни моленья,
Не хочешь нам помочь, тогда — прощай.

Что значит вам помочь? Уже давно
Грозите вы бедой моей голубке.
Так что ж вы на совете нечестивых
С ней сделать порешили? Вам угодно,
Чтоб я служила вам слепым орудьем?

Нимало! Все узнаешь, и сейчас,
Что суждено ей и чего с тебя
Принуждены мы требовать.
Должна ты Евгению немедля увезти.
Ей надлежит из мира так исчезнуть,
Чтоб мы могли оплакивать ее
Кончину, чтоб судьба ее была
Неведома для нас, как судьбы мертвых.

Вы заживо хороните ее,
А мне ее велите проводить
И в ту же лечь могилу? Что же, мне,
Предательнице, с преданною мною
Делить при жизни призрачную смерть?

Ты отвезешь ее и к нам вернешься.

А ей зачахнуть в монастырской келье?

О нет! Мы церкви не вручим такой
Заклад бесценный! Не позволим ей
Использовать его противу нас.

Иль вы на острова ее сошлете?

Всему свой час. Узнаешь. Успокойся.

Как быть спокойной, раз беда грозит
Любимице моей… и мне самой.

Ах, дитятко и там не пропадет!
Тебя же ждет здесь нега и довольство.

Не обольщайтесь замыслом своим!
Нет проку принуждать меня к злодейству
Ужасному. Она, хоть и дитя,
Сама сорвет, порушит ваши ковы.
Не думайте ее покорной жертвой
Предать закланью! Знайте, гордый дух,
Живущий в ней, безмерная отвага —
Наследье предков — ей помогут сеть,
Расставленную вами, разорвать.

Твоя забота удержать ее.
Иль ты внушить нам хочешь, что дитя,
Лелеянное счастьем с колыбели,
В суровый час негаданной беды
Проявит хитрость, зоркость, твердость, ум?
В ней дух окреп не для житейских битв,
Отменно чувствовать и рассуждать
Еще не значит быть пригодной к делу.
Высокий дух, безопытный в борьбе,
При встрече с вдруг представшею бедой
Робеет и в отчаянье впадает.
Что мы решили, ты должна свершить.
Минутна скорбь, а счастье долговечно.