Иоганн Гете - Собрание сочинений в десяти томах. Том пятый. Драмы в стихах. Эпические поэмы

Зачем так говорить? Ну, как тебе не стыдно!
Когда придет беда, тогда и будет видно.

И это будет так?

Как я сказал, точь-в-точь!

Что ж делать?

Нас спасти!

Ах, убирайся прочь!
Нет, я хотела бы…

Ты не договорила.
Что ты хотела бы?

Чтоб все иначе было!

Нет, нет! На доводы здесь нечего скупиться!
Я не оставлю так, она должна решиться.

Сейчас бы выйти должны акробаты,
Да стали вот дни коротковаты.
Поэтому завтра поутру
Мы здесь же продолжим нашу игру.
А кому напоследок лекарства нужны,
Тому мы уступим за полцены.

Трум, турурум!
Тарарабум!

Позовем его, господа!

Принесите ширму сюда.

Потушите огни.
Мы тут в своем кругу, одни.
Не правда ль, хозяин, ведь мы же — мы?

Честные люди не боятся тьмы.

Трум, турурум!
Тарарабум!
Свечи долой! Только мой огонек!
А то не выйдет ничего,
Туда в темноту, mesdames [6] Сударыня (франц.). .

Весьма охотно.

Трум, турурум!
Ах, какая всюду темень!
Сплошь чернота,
Неустроенна и пуста,
Не видать ни неба, ни земли.
Трум…
Рече господь — «да будет свет»,
Как он сразу хлынул в ответ!
Каким вдруг кубарем пошли
Все четыре стихии!
В шесть дней все было сотворено,
Светила, деревья и звери лесные.
Трум, турурум!
Тарарабум!
Вот стоит Адам в раю,
Вот стоит Ева и слушает змею.
Изгнаны из врат,
Волчцы и терние,
В болезнях рождают чад,
Увы!
Трум…
От нее нечестивый народ
По земле расплодился.
Раньше он был не тот!
Воспевал, молился!
Больше не верит никаким богам,
Поношение и срам!
Вот дамы и кавалеры
Подают дурные примеры!
Предаются увеселенью
Под всякой зеленой тенью,
На всяком зеленом ложе.
Доколе, господи боже?
Трум, турурум!
Тарарабум!
Хлынул всемирный потоп;
Жалостный вопль всех этих особ;
Тонут в глубокой воде,
Нет спасенья нигде!
Трум…
И вот, смотрите, по лазури
Стремглав несется Меркурий.
Ужасной беде полагает конец.
Слава тебе, всеблагой творец!
Трум, турурум!
Тарарабум!

Ну, мы-то спаслись бы вместе с Ноем!

Пора идти.

Завтра что-нибудь снова устроим?

Кажется, уж насмотрелись всего!

Довлеет дневи злоба его.

Трум, турурум!
Тарарабум!

Под вашу сень, шумливые вершины
Священной многолиственной дубравы,
Как в храм богини, полный тишины,
Я и сегодня с трепетной душой
Вхожу, как в первый раз сюда входила,
Не поборов смущенья своего.
Немало лет меня здесь укрывает
Незыблемая воля божества,
Но я чужая здесь, как в первый год!
Ах, морем я разлучена с родными!
Стою часами на кремнистом бреге,
Томясь душой по Греции любимой,
И вторят волны горестным стенаньям
Одними лишь раскатами глухими.
Увы тому, кто вдалеке от близких
Жить обречен! Ему печаль сдувает
С молящих губ все радости земные
И вдаль относит помыслы его,
Под отчий кров, где для него когда-то
Луч солнечный блеснул на небе, где
Сплелся так тесно круг единокровный
Сестер и братьев милых за игрой.
С богами не тягаюсь я, но как
О доле женской не скорбеть душой?
И в доме, и в походах правит муж,
Он духом на чужбине не скудеет,
Добычей и победой упоен,
И славной смертью подвиги венчает.
Как узок слабой женщины удел!
Покорствовать суровому супругу
Ей честь и радость! Горе, если рок
Ее уносит в край чужой и дикий!
Меня Фоант, муж честный, держит здесь
В священных, но суровых узах рабства.
Как я стыжусь признаться, что служу
Лишь с тайным ропотом тебе, богиня,
Заступница моя! Всю жизнь отдать
Тебе я обещалась добровольно!
Как встарь, и ныне, строгая Диана,
Я робкие надежды возлагаю
Лишь на тебя, чья властная десница
Уберегла отверженную дочь.
О дщерь Зевесова! Коль славный муж,
Твоим веленьем — дочь отдать — смиренный,
Коль он, богоподобный Агамемнон,
Любимицу на твой алтарь принесший,
От стен поверженных державной Трои
С победою на родину вернулся,
Коль сберегла ему, как лучший клад,
Ты сына, и Электру, и супругу,
Так возврати же и меня родимым!
Спаси меня, как некогда от смерти,
От здешней жизни, этой смерти худшей.