Иоганн Гете - Собрание сочинений в десяти томах. Том пятый. Драмы в стихах. Эпические поэмы

Громко Рейнеке-лис говорил, обращаясь к собранью,—
Каждое слово слышали звери, и так продолжал он:
«Видите, я опасался за всех. И так бы и было.
О государь, я старался для вас, и вот — благодарность!
Происки Брауна знал я, знал я коварство медвежье,
Знал преступленья его и ждал наихудших последствий:
Если б он стал королем, то все мы пропали б, конечно.
«Наш государь благороден, могущественен, милосерден,—
Так про себя размышлял я. — Добра не сулит нам замена.
Столь возвеличить — кого? Проходимца, болвана-медведя!»
Долго обдумывал я, как замыслы эти расстроить.

Прежде всего хорошо понимал я, что если отец мой
Клад драгоценный удержит, найдет он сторонников многих,
Выиграть сможет игру — и мы государя лишимся.
Я все вниманье свое устремил на одно: обнаружить
Место хранения клада и выкрасть его потихоньку.
Шел ли куда-нибудь в поле отец мой, иль в лес направлялся
Старый пройдоха, днем или ночью, в жару иль в морозы,
В слякоть иль в сушь, — я крался за ним и следил неустанно.

Скрытый бугром, я однажды лежал, озабоченный думой,
Как бы найти этот клад, о котором я слышал так много.
Вдруг я увидел отца, — из какой-то он скважины вылез,
Между камнями возникнув, как будто бы из преисподней.
Я притаился и замер. Хоть он и не думал о слежке,
Но осмотрелся кругом и, когда ни души не заметил,
Странные вещи проделывать стал. Вы послушайте только!
Скважину эту песком он засыпал и очень искусно
Залицевал все под грунт, и кто не видал, что он делал,
Тот ничего б не заметил. Но прежде, чем он удалился,
Тщательно след своих лап мой отец замести постарался
Длинным пушистым хвостом и мордой поверхность разрыхлил.
Этому я впервые в тот день от отца научился,—
Он же ловкач был и мастер на плутни, на штуки, на трюки!
После отправился он по делам. А меня осенило:
Может быть, именно тут и находится клад знаменитый!
Живо туда побежал я, за дело взялся, и недолго
Землю я лапами рыл, пока обнаружил пещеру.
Влез я туда — и какие сокровища там я увидел!
Сколько же там серебра и червонного золота было!
Право, старейший из вас не видел отроду столько.
Взял я жену — и работа пошла. Мы носили, таскали
Днем и ночью: ни воза, ни тачки ведь мы не имели.
Сколько мы оба трудов, сколько сил и хлопот положили!
Много усердья моя Эрмелина тогда проявила!
Перенесли наконец мы несметные эти богатства
В более верное место. Мой же отец в это время
Путался в обществе тех, что на короля покушались,
Что они там порешили, услышите и ужаснетесь.

Изегрим с Брауном тотчас по областям разослали
Письма подметные, — звали наемников: могут являться,
Толпами целыми, Браун их службою, мол, обеспечит,
Даже и плату наемникам выдать вперед обещает.
С этими письмами стал мой отец обходить государство,
Не сомневаясь нисколько в целости скрытых сокровищ,
Но… это было не так! Когда б и со всеми друзьями
Стал он искать в этом месте — даже гроша не нашел бы!

Силы отец не щадил и успел за короткое время
Земли меж Эльбой и Рейном все до единой обегать.
Много нашел он охотников, многих завербовал он:
Деньги в задаток особенный вес придавали посулам.
Лето в стране наступило. К друзьям-заговорщикам снова
Мой отец возвратился и рассказал о невзгодах
И треволненьях дорожных, особенно — как он однажды
Чуть не погиб в Саксонии близ ее замков высоких.
Там его, мол, что ни день, на конях с борзыми травили,—
Чудом ушел он оттуда с неповрежденною шкурой.

С гордостью он предъявил четырем заговорщикам список
Всех завербованных с помощью золота или посулов.
Браун остался доволен. Все пятеро список читали.
Значилось: тысяча двести сорвиголов, родичей волчьих,
Явятся скоро, клыки отточив и оскалившись грозно.
Далее: станут за Брауна также коты и медведи,
Также и саксо-тюрингские все барсуки, росомахи,
Выдать одно обязательство все же пришлось кондотьерам:
Плата за месяц вперед. При этом условии будет
Вся эта мощная сила по первому зову на месте…
Господу вечная слава за то, что их планы расстроил!

Дело такое наладив, отец мой направился спешно
В поле — хотел он проверить сокровища после отлучки.
Вот где ударило горе его! Он рыл там и рыскал,
Но чем он больше там шарил, тем безнадежней. Напрасны
Были старанья его, и безмерно отчаянье было:
Клада не стало! Отец ни за что не нашел бы пропажу.
От огорченья и срама (воспоминанье об этом
Денно и нощно терзает меня!) мой отец удавился.