Евгений Замятин - Блоха

ЛЕВША. Кто – мы испортили? Это мы-то?

ХИМИК-МЕХАНИК (подталкивает Мастера). Да, вы самые.

ЛЕВША. Мы испортили? Ах вы, нехристи гололобые! Давай ее сюда! Я вам покажу... как испортили! Испортили, а? Мы-то?

ХИМИК-МЕХАНИК (Мастеру). Готов! Волоки шкатулку!

ЛЕВША (ерепенится). Я вам... это... такое покажу – рты разинете! Я вам...

Мастер уже взял шкатулку.

( спохватился, нахлобучил картуз, вскакивает. ) Стой-стой! (Хватается за живот.) Ой, не надо! Не могу! Ой, не могу! Ой, ой, скорее!

МАСТЕР (остановился). Чего ты?

ЛЕВША. Ой, живот схватило – вот как, технически! Веди меня до ветру. Ой, скорей, ой, скорей!

МАСТЕР (ведет его в павильон, возвращается к Химику-механику). Да это черт-те что! Я думал, он так – с максимцем, а он хитрый, как муха... Ну, чего делать, чего мы теперь с ним делать-то будем... Владычица!

ХИМИК-МЕХАНИК. Довольно вам стыдно, господин! Уж сдрейфил! А туда же в англичане суетесь!

МАСТЕР. Да ты гляди: ведь его, черта косорукого, и вино не берет!

ХИМИК-МЕХАНИК. Будьте покойны! Как он оттуда выйдет, мы его сейчас же настоящими нашими аглицкими диковинами раззадорим – и этот самый секрет из него, как из квасу пробку, вышибет. Понял – дурья твоя голова?

ЛЕВША (возвращается, оправляя одежу, напевает). Тула-Тула-Тула-я, Тула, родина моя! (Подходит.) Это самое... нужные места – это у вас действительно технически! Только уж дюже чистота одолевает: неспособно. У нас лучше.

МАСТЕР. Нужные места – это что-о! Дай срок, мы тебя еще не так удивим. Ну-кось, иди сюда!

ЛЕВША. Ну, показывайте... это самое – чего тут у вас – ежели... (Подходит, делает вид, что ему на все с высокого дерева наплевать. Напевает.) Тула-Тула-Тула-я... (Видит в числе прочих диковин – церковь и, оборвав «Тулу», начинает креститься.) Хм. Это у вас, у гололобых, вроде церковь-то тут к чему же?

ХИМИК-МЕХАНИК (пододвигая церковь). А это, извольте видеть, чистый римский Пётра-Павла собор, несчетно злата-серебра и прочего добра, на фундаменте из настоящего мрамора.

ЛЕВША (цыркает через зубы). На мра-аморе! Загнул! У нас, брат, в Москве – ежели, так... Никола на Капельках есть, Никола на Палашах, Никола на Курьих ножках, Никола на Кочерыжках. Вот это вот так. А то: на мра-аморе!

МАСТЕР. На кочерыжках? Удивительно! И ничего, стоит?

ЛЕВША. А то как же? У нас, брат, строго: прикажут – и на кочерыжках будет стоять. Технически! (Напевает.) Тула-Тула-Тула-я... А это самое – что за трубка и к чему такое?

ХИМИК-МЕХАНИК (выкатывает огромный барометр). У-у, это штука! Буреметр называется: от морского водопления – первое спасение. Погоду за сутки назад, непогоду за сутки вперед угадывает.

ЛЕВША. Ну, это против нашего... например... никуда не годится. Да-а! У меня в Туле вроде бабка есть, так у ней перед непогодой поясницу... технически – за неделю ломить начинает. А вы – эка: за сутки!

МАСТЕР. Ну-у? За неделю? Удивительно!

ЛЕВША (напевает). Тула-Тула-Тула первернула, кверху козырем пошла... (Ходит, глядит, остановился.) Хм! А это для каких таких жителей... домина вроде?

ХИМИК-МЕХАНИК. А это, извольте видеть, называемая керамида, а в ней сохранно заключен удивительный египетский фараон, не принимает ни питья, ни пищи, лежит годов три тыщи, а может, и больше.

ЛЕВША (цыркает сквозь зубы). Чудаки вы... кромя всего!

МАСТЕР. А что?

ЛЕВША. А то. У нас этих самых фараонов – хоть пруд пруди: в Москве на каждом углу стоят вроде для бесплатного удивления. А вы это самое... их за деньги показываете. Ну, и чу-да-ки. Нет, вы мне такое предъявите: чего бы у нас нету.

ХИМИК-МЕХАНИК. Сейчас... А ну-ка... родители, например, у тебя есть, камрад?

ЛЕВША. Во, брат, идиолух, а? Это, может, у вас, у нехристей, дети вроде... из этой бутылки вылазют, а у нас это самое... по-православному, технически...

ХИМИК-МЕХАНИК. Да ты дело отвечай! Родители, говорю, есть, живы?

ЛЕВША. Ну, живы, ежели... Ну?

ХИМИК-МЕХАНИК. А желательно вам сейчас с родителями, например, словесный разговор иметь?

ЛЕВША (обиделся). Чего-о? Ты, брат, мне, это, в мозги-то не капай. Я хоть какой-никакой, а в своем уме. Нешто отсюдова в Тулу слыхать?

ХИМИК-МЕХАНИК. А на это, брат, у нас есть такое удивление, что ты родясь на видал – умрешь не увидишь. Вот: радителефон называется.

ЛЕВША. Ежели родителев он – так с родителем только и можно по ему разговаривать. А мне, ежели, например, не с родителями желательно, а совсем обратно? Вроде, скажем... с какой-нибудь с гражданочкой.