Мартин Вальзер - Дуб и кролик

Шмидт. Классическое решение!

Горбах. Ну, что вы теперь скажете, господин Потц? Вы должны признать, что это предложение имеет большие преимущества. А вы, доктор Церлебек?

Д-р Церлебек (снимает мундир и брюки и остается в легком штатском костюме, который, оказывается, был надет под его черной формой) . А теперь, господа, я, так сказать, отступаю на заранее подготовленные позиции. Надеюсь, вы тоже подумали о том, как сохранить себя для отечества. Тот, кто не подготовился к этому дню, проявил безответственность. Мои научные материалы находятся в надежном месте. Следовательно, мой долг — отправиться к моим материалам. Подведение итогов, господа, подведение итогов научных исследований. (Вынимает из кармана мундира маленький пистолет.)

Потц. Вы покидаете знамя, Церлебек!

Д-р Церлебек. Но сначала знамя покинуло нас, дорогой Потц. (Начинает спускаться вниз.)

Горбах. До свиданья, доктор.

Алоис дружески машет вслед доктору.

Алоис. До свиданья, господин доктор.

Шмидт. Итак, Алоис, не будем терять времени. Начинайте с меня.

Алоис. Охотно, господин школьный советник. (Привязывает его к дереву.)

Горбах (направляясь к хижине) . С каждым днем становится все жарче. Думаю, мне придется надеть что-нибудь полегче.

Алоис (кричит вслед) . Только не слишком легкое, господин крейслейтер, на апрель нельзя полагаться. Вдруг еще пойдет снег?

Шмидт. Так... я думаю, ты меня прочно привязал. Чудесное чувство — быть пленным. И к тому же еще sua sponte [7] По собственному почину (лат.) . .

Горбах (из хижины) . Теперь моя очередь, Алоис!

Алоис. Сначала я закончу с господином советником. (Потцу.) Поймите же, господин старший школьный советник, что бы ни случилось, вы все равно нужны нашему городу. Город нуждается в вас, нуждается в господине крейслейтере — без элиты, без избранных обойтись невозможно. Унтершарфюрер Шёк всегда говорил: «Народ нуждается в элите, иначе он никогда не сможет стать избранным народом».

Потц. Я вам не доверяю.

Алоис. А теперь я должен связать господина крейслейтера — извините меня, господин старший школьный советник.

Горбах выходит из хижины в чем-то, напоминающем костюм для верховой езды — наполовину штатский, наполовину военный. Слышны выстрелы.

Горбах. Быстро, Алоис, вяжи меня, а то я один останусь на свободе.

Алоис привязывает его.

Алоис. Вот теперь вы прекрасно выглядите, господин крейслейтер.

Горбах. Не так крепко, Алоис, а то у меня омертвеют руки.

Алоис. Лучше руки, чем весь человек, господин крейслейтер.

Горбах. В этом положении есть своя хорошая сторона — чувствуешь себя таким... освобожденным.

Алоис. Машник, ты справишься сам?

Машник. Если ты завяжешь мне узел. И немножко затянешь.

Алоис (около Машника) . Порядок. Если будет больно — скажешь.

Машник. Нечего меня теперь щадить, Алоис. Немножко жестокости только поможет делу.

Алоис достает веревку, завязывает себе руки, становится под веткой, на которой все еще висит петля, просовывает в нее голову и затягивает до тех пор, пока она не ложится плотно вокруг шеи.

Горбах. Ну как... Господин Потц... Не так это плохо, как вам казалось?

Потц. Погодите радоваться, пока не пришли эсэсовцы!

Горбах. Я буду вынужден им доложить, что вы сопротивлялись приказу о применении военной хитрости.

Алоис. Вместо того чтобы спорить, надо лучше подумать, как мы объясним по-французски наше положение.

Горбах. Господин Потц, вы же знаете французский.

Потц. Я отказываюсь.

Горбах. А я абсолютно все забыл. Господин школьный советник, как по-французски «связать»?

Шмидт. Все зависит от того, в каком смысле. Enchainer, ligoter.

Горбах. А как сказать «нас связали»?

Шмидт. Собственно говоря, этот вопрос не имеет никакого отношения к моему предмету. Поэтому я не могу гарантировать точность. Так вот, во французском языке... Нет, не так... Я хочу сказать, что у них все зависит от того, какое действие вы обозначаете — то, которое происходило в прошедшем времени, но последствия которого имеют место в настоящем...

Горбах. Господи боже мой, чем вы занимаетесь?