Александра Бруштейн - Голубое и розовое

ЖЕНЯ (наступая на нее) . Ну, так пофо-шлафа-вофон! Сифи-юфу-мифи-нуфу-туфу! Пофо-шлафа-вофон!

Катя, отступая под натиском Жени, убегает.

(У двери.) Ничего, Блюма, это я Катю спровадила. Блюма, ты не волнуйся, что тебя долго не выпускают. Няньку ждут, ключ у него, а его куда-то позвали…

Входят Маруся, Зина и Рая. Маруся держит что-то за спиной.

МАРУСЯ (Жене) . Ну, как Блюма? Ничего?

ЖЕНЯ. Ничего.

ЗИНА. А что она говорит?

ЖЕНЯ. Она ничего не говорит, молчит.

РАЯ. Почему?

ЖЕНЯ. Она же Мопси боится! Откуда она знает, есть здесь Мопся или нету ее! Ну, а что вы тут без меня успели?

МАРУСЯ (с торжеством достает из-за спины журнал) . Вот!

ЖЕНЯ. Ой! Журнал! Весь номер готов? Вот молодцы!

МАРУСЯ (с гордостью) . А мы всю ночь писали…

ЗИНА. Краски развели и писали.

ЖЕНЯ. Краской! Почему краской?

МАРУСЯ. Ну как же! Журнал — и вдруг простыми чернилами, как диктовку!

ЗИНА. Мы первый номер пустим красной краской, второй — желтой, третий — синей.

ЖЕНЯ. Все подряд переписали? Как у Гоголя?

МАРУСЯ. Нет, там уж очень много. В целый год не переписать!

РАЯ. Мы немножко поубавили…

МАРУСЯ. Женечка, а ты посмотри, обложка какая! Шик, правда?

ЗИНА. А название журнала «Незабудки». И тоже красными чернилами с золотом. Это я писала!

ЖЕНЯ (недовольно) . Придумали тоже название! «Незабудки»!

МАРУСЯ. А что?

ЖЕНЯ. Тут Тарас собственного сына убивает, а у нас — «Незабудки»! Детки-малютки!

ЗИНА. А что, если мы свое собственное сочинение в журнал писать будем?

МАРУСЯ. А ты умеешь?

ЗИНА (конфузливо) . А я один раз сочинила. Называется «Несчастная страдалица».

ЖЕНЯ. Это про что?

ЗИНА. Это девушка такая была. И ее звали Бургундия. Ужасно красивая красавица. Она вышла замуж, а муж попался очень злой. И она была страдалица…

МАРУСЯ. И все?

ЗИНА. Да. И в самом конце я так написала: «И несчастная Бургундия уже больше никогда, никогда не выходила замуж!» (Сама очень растрогана.)

ЖЕНЯ. Скука это — Бургундия твоя… «Капитанская дочка» лучше.

РАЯ. А что, если мы стихи сочинять будем?

ЖЕНЯ. Ну, какие мы стихи писать можем!

МАРУСЯ (в тон ей) .

ЗИНА. Да, правда, это не стихи.

РАЯ. Ой, Мопся идет! И Катя с ней.

ЖЕНЯ. Это они Блюму выпускать идут. Прячьте журнал скорее. И бежим. (Говорит в замочную скважину.) Держись, Блюма! Мопся идет.

Девочки быстро убегают. Мол с я входит с Катей. Идет к запертой двери в актовый зал, делает знак Кате.

КАТЯ (говорит в замочную скважину) . Блюма! Блюма! Ты меня слышишь? Отчего ты не отвечаешь, Блюма?

Мопся знаками показывает Кате, чтоб она подозвала Блюму.

(В скважину.) Блюма, подойди к двери и слушай, что я тебе скажу. Ты слышишь, Блюма? (Мопсе.) Софья Васильевна, она не отвечает.

МОПСЯ (тихо) . Это она нарочно.

КАТЯ (тихо) . Нарочно, Софья Васильевна, нарочно! Я давеча слышала — Шаврова с ней через дверь разговаривала…

МОПСЯ. Попробуйте еще раз сбегать к Грищуку…

Катя убегает. Мопся одна, нервно хрустит костяшками пальцев.

ВОРОНА (входит) . Ну как? Нашли ключ?

МОПСЯ. Нет! Вы только подумайте, Жозефина Игнатьевна, сколько неприятностей из-за этой девчонки!

ВОРОНА (каркает) . Я это знала! Я это знала, когда ее принимали… Я была против! Какая-то… Отец даже не лавочник.

МОПСЯ. И характер… Ужасный характер!

ВОРОНА. Ну, а где же все-таки ключ от актового зала?

МОПСЯ. У Грищука. Сегодня утром его срочно вызвали в полицию, он ушел с ключом.

ВОРОНА. Зачем в полицию? Почему в полицию?

МОПСЯ. Говорят, в городе очень неспокойно. Будто бы готовятся какие-то события.

ВОРОНА. Ну, какое это имеет отношение к нам? Имейте в виду, сегодня к нам, может быть, приедет новый попечитель учебного округа. Он может приехать с минуты на минуту!

МОПСЯ. Ну, пока он приедет, мы найдем ключ…

Раздается тонкий, сверлящий воздух, длительный электрический звонок. Мопся и Ворона, замолчав, прислушиваются.

ВОРОНА (сообразив и испугавшись) . Ну, так и есть: попечитель! Новый попечитель учебного округа. В первый раз к нам приехал. Надо вести его осматривать гимназию, а у нас тут такое… (Обрушивается на Мопсю.) Что же вы стоите? Бегите! Ищите! Чтоб был ключ!