Николай Коляда - Уйди-Уйди

ЛЮДМИЛА. (Чихает.) Бабушка, не пищи, а? Итак нервы на пределе. Ей понравилась ваша «Уйди-уйди», Валентин Иванович. Исключительная игрушка. Громкая. Конец апреля, а комары. В подвале сыро, потому и плодятся, зараза два раза. Мы их пылесосом собираем, они прям на стенках висят, как ульем прямо. Это я уже говорила.

ВАЛЕНТИН. (Смеётся.) Случайно взял, на подарок кому и — пригодилось. Она дорогая.

ЛЮДМИЛА. Дорогая, да? Надо же. Наши наловчились всякое выпускать тоже.

ВАЛЕНТИН. Нет, она нерусская. Нет, я ещё раз настаиваю, для ясности. Я три месяца назад ехал в командировку, я часто бываю, по проблемам отдела развития, — я в отделе развития работаю — и вот, ехал в поезде, у азербайджанца напротив на столе — лежит газетка, а на газетке рыбка или курочка, что ли. Ну, я взял, стал читать. Газета объявлений. Называется «По рукам», что ли. И вдруг ваше — интереснейшее, так сказать, предложение. Я написал, вы — ответили, и вот — я тут. Не вовремя?

ЛЮДМИЛА. Почему? Мы гостям рады. Как раз сто лет бабушке сегодня празднуем, зараза два раза. И вы приехали. Ну да, я ответила вам, я не знала, что вы так быстро. Это Анжелочка, доченька моя, это бабушка — «тётя Мара» зовите, это мама моя — «тётя Эля» зовите, а Евгений — дружок Анжелочки, солдатик, «Евгений» зовите его, зараза два раза. Напрасно я, напрасно я вам обратный адрес написала. Вы приехали, и мне стыдно, за всё за это вот кругом тут вот везде прямо.

ВАЛЕНТИН. Всё нормально, напрасно вы, хорошо всё это вот кругом тут вот везде прямо. (Смеётся, ест.)

ЛЮДМИЛА. (Поправляет ладошкой причёску.) Ни маникюр не сделала, ни педикюр, ни «химию». Хорошо — платье купила, вчера случайно наткнулась. Думаю, дай, — подарок на бабушкин день рождения себе сделаю. Красиво он так глазами сверкает, да? Зачем я адрес дала, вы приехали, мы не ждали, мне надо было «химию» сделать, маникюр, педикюр и вообще. У вас будет превратное впечатление, зараза два раза. Стены зелёные у нас. Мыши, комары, солдаты вот, двухвостки, глина красная вокруг, лывы вокруг дома глубокие, крыша течёт. Вообще кошматерно. Жить тут негде и нельзя. Я вам писала и думала — я поеду туда к вам жить, на Кавказ.

ВАЛЕНТИН. Вы спутали. Я не с Кавказа. Я из Краснодарского края.

ЛЮДМИЛА. Ну да, главное: что-то тёплое, хлебное, богатое. Не жить к вам конкретно, чтобы вы чего не подумали, а — как бы это? Ну, уехать отсюда и там где-нибудь зацепиться за кого, понимаете? Начать жить заново, понимаете? Поймите, если в вас есть человеческий фактор! А то тут — невозможно. Мне шбежать… шпешать… жпезать… — тьфу, зараза два раза! — сбе-жать от всего от этого надо, я уже не могу, надо, а то у меня глюки начнутся, зараза два раза, ну, надо же, как нехорошо вышло, а?

ВАЛЕНТИН. (Рядом с ним портсигар, он его одним пальцем крутит на столе.) А я как знал, что у бабушки юбилей. (Говорит: «Ебелей».) И вот — игрушку. (Марксина жмёт на игрушку и она пищит.) У меня такая в детстве была — «Уйди-уйди». Заяц тоже, пищал тоже.

МАРКСИНА. (Вдруг.) У нас местов нету. (Пауза.)

ЛЮДМИЛА. Бабушке не в уме. А ещё весна — обострение. Ну, она вобще-то права — нету. Нету местов тут. (Послюнила палец, трёт пятно на подоле платья.)

МАРКСИНА. Людмилка, ты чего придумала? Никаких тут никуда чтобы.

ЛЮДМИЛА. Хватит! Я же говорю, что туда уехать хочу, ты не поняла, что ли?

МАРКСИНА. Сколько тебе надо поджениваться, сколько? Он нас обворует.

ЛЮДМИЛА. Замолчи! Когда это я подженивалась? Ты как меня выставляешь перед человеком? Мне и так стыдно перед человеком, он в такую даль ко мне приехал, а вы концерты ещё устраиваете, бессовестные!!! (Валентину.) Не слушайте её, она — валет. Обострение. (Вертит пальцем у виска, Марксина на ладони хлеб подкидывает.) Видите — старый, что малый. Ей всё кажется, её кто обворовать хочет, всё в кровать прячет, боится, ночи не спит, только днём. Ну, какие ещё мы старые будем, да? И не такие, поди! Будем вообще лежать кверх воронкой, чувствую. А куда их деть? Живым ведь в землю не закопаешь, так? Бабушка десять лет не встаёт, а это — знаете, что значит: ужас просто. (Марксине.) Не играйся с едой, ешь как следует!

Пришёл Евгений, сел за стол, смеётся. С крыши дома солдаты сбрасывают снег деревянными лопатами. Все смотрят в окно, молчат. Железная дверь на первом этаже хлопнула.

ВАЛЕНТИН. А?

ЛЮДМИЛА. Дверь железную с замком поставили в подъезде вчера, без пружины, она и буцкает так, ударяет по нервам, зараза два раза.

ВАЛЕНТИН. А-а, а я думал — война началась, ракеты из городка стрелять начали. (Смеётся.) Будем знакомиться ближе, так, нет?