Юрий Сотник - Один страшный день

В кухне Ваня обессиленный садится у стола. Сева угрюмо прохаживается из угла в угол.

Сева.Да-а! Плывут себе наши ребята на лодках, и никто из них не догадывается, чего нам стоит их поход!

Пауза.

Ваня.Есть хочется. В магазин надо сходить. Купить чего-нибудь.

Сева.Может, тут чего-нибудь найдем.

Шарит в кухне в поисках продуктов. Малыши в комнате забираются на стол, стаскивают с полки книги и, улегшись на тахту, принимаются разглядывать картинки.

Тут молоко есть, хлеб, масло, яйца… Можно яичницу сделать.

Ваня (мрачно). Яичницу так яичницу! (Зажигает еще конфорку и ставит на нее сковородку.)

Сева (бьет ножом по яйцу. Желток и белок падают ему на ботинок). Гм! Неудачно! (Разбивает второе яйцо — повторяется то же самое.) Тьфу! Ну и работка!

Ваня.Чего ты все над полом бьешь! Ты над сковородкой бей!

От сковородки уже идет дым. Сева разбивает над ней яйцо, но оно растекается у него по ладони.

Сева.Вот ведь! (Соскабливает яйцо со скорлупой на сковородку).

Брызги. Треск. Сева отскакивает от плиты.

Ваня.Дай я! (Забирает у Севы нож, бьет яйца над сковородкой и тоже каждый раз отскакивает.)

Сева.Хватит. Только мы масло забыли. (Кладет масло. Вспыхивает огонь.)

Ваня.Воды скорее.

Сева отвертывает водопроводный кран, прижимает к нему большой палец. Косая струя воды попадает сначала на Ваню, потом — на сковородку. Некоторое время ребята стоят и смотрят на сковородку. Дым от нее идет еще гуще.

Сева.Готово, пожалуй.

Ваня (выключает газ, подцепляет на вилку почерневший кусок яичницы и поглядывает на нее). Готово!

Сева подходит к двери, ведущей в комнату, и дергает ее. Она заперта.

Сева.Эй, ребята, идите обедать.

Павлик (оторвавшись от книжек, смотрит на дверь). Уходите отсюда!

Сева (тихо, Ване). Как тебе это нравится, а?

Ваня (дергает закрытую дверь). А ну, выходи, слышишь!

Павлик (кричит). Ма-а-ма!

Даша (кричит). Ой, больно! Ой, больно! Ой, больно!

Ваня (Севе, с отчаянием). Ну, чего с ними делать! Ну, чего?

Сева (хладнокровно). Чего делать? Подход надо искать.

Ваня.Какой еще подход?

Сева.Обыкновенный: педагогический.

Ваня смотрит на Севу, ничего не понимает.

Если бы тебя Галина Васильевна отколотила, ты бы что сделал?

Ваня.Да я бы… Я бы…

Сева.Ну и вот! Они тоже к этому не привыкли, потому и обозлились.

Ваня.Ну, дальше?

Сева.Значит, придется извиняться.

Ваня.Кому?..

Сева.Тебе, конечно! Ведь ты их ремнем порол.

Ваня (показывает Севе кукиш). Во! Видел?

Сева (сердито). Слушай! Ты что, маленький? Прикажешь еще с тобой нянчиться, да? (Наклоняется к замочной скважине.) Ребята! Ну, вот что: Ваня сознает свою ошибку. Он просит у вас прощения. (Тихо, Ване.) Проси!

Ваня (погрозив Севе кулаком, наклоняется к замочной скважине). Ребята! Это самое… Я сознаю. Значит, это… простите меня.

Павлик.А мы не простим.

Сева (тихо подсказывает). Я больше не буду.

Ваня (еле выдавливает). Ребята, я это… Я больше не буду…

Даша.И не будь! А мы все равно не выйдем!

Сева (тихо). Придумал! (Громко.) Ну и не выходите! Правда, Ваня? Пусть они в комнате сидят, а мы здесь играть будем, всякие песни петь будем! (Тихо, Ване.) Давай пой!

Ваня (тихо). Чего «пой»?

Сева.Ну что-нибудь детское.

Ваня.Чего «детское»?

Сева.Ну, хотя бы этого… как его? «Козлика»! (Фальшиво запевает.)

(Тихо, Ване.) Пой, дурак, слышишь! Три-четыре!

Берет Ваню за руки, и оба, притопывая, кружатся по кухне со злыми лицами и поют.

Сева, Ваня (поют).

Даша.Большие, а какие глупые! (Берет старый журнал и показывает Павлику.) Смотри, самолет!

Павлик.Это «ИЛ-14».

Сева, Ваня (надрываются).

Павлик (поглядывая на дверь). У нас такие песни только в детском саду пели.