Димитр Димов: Передышка в Арко Ирис

Альварес (вполголоса, Эстанислао). Если б не вы, товарищ капитан, я бы дал ему по зубам.

Эстанислао. И зря!.. Он честный парень.

Антонио (подносит бутылку Эстанислао). А?… Не хочешь?

Эстанислао. Спасибо, приятель! (Берет бутылку и, отпив несколько глотков, ставит ее на стол. Вынимает пачку сигарет и протягивает Антонио.) Закуривай…

Антонио (радостно, с удивлением). Вот здорово!.. Утром выкурил последнюю.

Эстанислао подносит ему спичку и закуривает сам.

(Затягиваясь с наслаждением.) Никак не могу понять, почему ты мне нравишься! Наверно, я здорово пьян.

Эстанислао (резко меняет тон). Я объясню тебе! Ты вовсе не пьян.

Антонио. Да ну? Тогда почему ты не покойник?

Эстанислао (тем же тоном). Ты, как пролетарий, возмущен развалом в вашей вольной коммуне! По-твоему, лучше быть в окопах, чем смотреть на бесчинства Морено в тылу. А пьяным ты прикидываешься, чтобы скрыть свой страх перед ним.

Антонио (растерянно). Ты забываешься, чужеземец!

Эстанислао. Если ты ругаешь Морено как провокатор, чтоб узнать наше мнение, то могу прямо сказать: для нас, коммунистов, Морено – обыкновенный бандит и предатель республики.

Антонио (после паузы, глядя с изумлением на Эстанислао). Ты… с ума сошел!

Эстанислао. Это факт. Если ты с нами, то убеди своих товарищей выполнить приказ полковника Москера! А если против нас – не прикидывайся пьяным.

Антонио (в раздумье). А ты мне нравишься, чужеземец! Говоришь дерзости, рискуя жизнью.

Эстанислао. Я приехал сюда не для того, чтобы дрожать за свою жизнь.

Антонио. Вот за это я тебя и уважаю! А что касается приказа, то, думаю, наш славный отряд его выполнит… Но конечно, после того как мы обсудим этот вопрос па собрании.

Эстанислао. Тогда возвращайся в деревню и созывай собрание! Незачем сообщать Морено твое мнение. Он будет против.

Антонио. Не бойся! Мы не то, что вы. Мы не признаем ни вождей, ни тирании большинства. Но Морено должен вызвать кое-кого из города. Тебе известно, что здешняя коммуна – продовольственная база наших боевых отрядов?

Альварес. И бывшая собственность его любовницы, не так ли?

Антонио. Ты рассуждаешь как буржуа, лейтенантик. Глупо упрекать Морено за то, что он выбрал себе любовницу из аристократии! Ты бы сделал то же самое… (Себастьяну.) Ступай, каналья! Зови учителя!

Себастьян (пренебрежительно, со злостью). Я сказал тебе, что дона Хулиана здесь пет.

Антонио (гневно). А я хочу сам убедиться в этом, сукин ты сын! Марш вперед! (Снимает автомат с плеча.)

Себастьян (в панике). Сеньоры, заступитесь! Он сошел с ума! (Прячется за Эстанислао и Альвареса.)

Антонио (громко и продолжительно смеется). Не бойся, не трону я тебя, храбрец! Само твое рождение – позор для испанцев! (Закидывает автомат на плечо.) Идем! Один я не пойду, а то еще растрезвонишь повсюду» будто я бесчинствовал в частном доме.

Себастьян (в страхе, Эстанислао). Сеньор капитан! Запретите этому типу позорить дом почтенной женщины!

Эстанислао. Ступай! Пока мы здесь, ничего с тобой не будет!

Антонио (иронически осклабясь, Себастьяну). Сеньор!.. Ваш покорный слуга! (Снимает берет и раскланивается.)

Расстроенный Себастьян уходит в сопровождении Антонио в правую галерею. Эстанислао подходит к колоннам и внимательно разглядывает орнамент.

Альварес (глубоко вздыхает и присаживается на стул). О, республика, республика!.. Догадываются ли те, кто проливает за тебя кровь в окопах, каких выродков ты наплодила в тылу? Карамба! (Гневно ударяет кулаком по столу.)

Эстанислао (разглядывая колонну). Насколько иррационально и чувственно это арабское искусство!

Альварес. Завидую вам, товарищ капитан! Как вы можете сейчас рассуждать об арабском искусстве?

Эстанислао (не отрывая взгляда от колонны). А что же мне буйствовать, как ты?

Альварес (с горечью). Никогда еще поражение не казалось мне таким неизбежным.

Эстанислао (подходит к столу). Для коммуниста пет поражения, Альварес!.. Это лишь один из эпизодов пашей борьбы. В одних случаях мы побеждаем, в других – нет, по всегда идем вперед… Вот и все.

Альварес (вставая). Что делать, если анархисты откажутся идти в окопы?

Эстанислао. Надо сначала поговорить с Морено. (Смотрит сквозь ворота в парк.) Сюда идет патер! Чуть только у вас запахнет паленым – патер тут как тут.

Альварес. Да! Патер сопровождает душу испанца от колыбели до могилы… Быть может, его приход – божий знак, что жить нам осталось недолго.