Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит]

ГОЛОСА
Как речь его прекрасно прозвучала!
Прекрасной жизнь была. И речь под стать.
Как песня лебединая его
Запомнится она навеки всеми.
То песнь об Аттике. Элладе всей,
В жестоких распрях до войны дошедшей,
В которой, кто б ни победил, исчезнет
С могуществом Афин и Спарты слава
Держав великих, погубивших мир,
Еще цветущий…

ХОР ЖЕНЩИН
О, речь Перикла, как всегда, прекрасна!
Но поздно и, увы, боюсь, напрасна.
Как песня лебединая она, —
А гибнет вся страна, —
Полна воспоминаний
В унисон стенаний
О павших в череде веков.
И наш удел таков.
Как радость жизни мимолетна,
Легкокрыла, безотчетна.
И эта юность, и весна —
Все минет так, еще война!
Не почести я павшим воздаю.
Я слезы, слезы лью.

ХОР МУЗ
Война все длится. Греция в руинах.
Иному богу молятся в Афинах.
Лишь в мраморе хранится, как живая тень,
Далекий лучезарный день.
О, род людской! Воинственнее зверя
Он ищет славы в игрищах Арея,
И полчища племен, как вал времен,
Все рушат Парфенон.
А он стоит, на удивленье свету,
Как сон, приснившийся поэту,
В руинах весь, но символ красоты
И воплощение мечты.
Все кануло и канет в лете,
Но век Перикла вновь сияет, светел,

Как вешний день, с богами на Олимпе,
И Гелиос несется в нимбе.
А на поля ложится тень.
Повремени, прекрасный день!
Эллада — школа всей планеты,
О чем поют давно поэты.
Но нет идиллии в былом
И лучше, кажется, забыться сном.
Лишь красота, взошедшая над миром,
Осталась навсегда кумиром,
Предтечей жизни новой, как весны,
В преданьях старины.
Так, верно, вещих слово:
Что было, сбудется все снова.

А л к и в и а д
Сократ стоит, иль статуя его,
Изваянная не резцом, а мыслью
С идеей самого Сократа в яви?
( Берет венок и примеривает к его голове .)

С о к р а т
Алкивиад! Друг мой, куда собрался?
А, вижу! С приношеньями богам,
Как взрослый муж пред новым начинаньем,
Торжественен и важен ты идешь…
Постой! Я провожу тебя до храма.
Ведь надо знать, о чем просить богов,
Иначе ты накличешь лишь несчастье —
На голову свою, куда ни шло, —
На город, может быть, на всю Элладу.

А л к и в и а д
Сократ! Из всех поклонников моих,
Пока я цвел мальчишеским румянцем,
Один всегда держался в стороне,
Лишь глядя на меня как бы украдкой,
Не требуя вниманья и участья.
Что ж ты теперь заговорил со мной,
Когда один остался я, отвадив
Поклонников, жужащий рой льстецов,
Моей гордыней, своевольным нравом?

С о к р а т
Я слышу голос бога свыше, знаешь?

А л к и в и а д
Даймона? Да, слыхал.

С о к р а т
Запрет он снял,
И я могу вступить с тобой в беседу.
Как видно, время наше наступило.

А л к и в и а д
Но что же связывает нас?

С о к р а т
Любовь.
Любовь, мой друг, — стремленье к красоте
И к славе, и к бессмертию, — и здесь-то
Мы сходимся, вступая в путь один,
И разминуться нам небезопасно.

А л к и в и а д
Не говори загадками, почтенный!
Скажи, чего ты хочешь от меня?

С о к р а т
Нет, друг, чего ты хочешь от себя
И для себя, о чем идешь молиться?
Сказать ты затрудняешься. А, впрочем,
Я знаю.

А л к и в и а д
Хорошо, скажи уж сам.

С о к р а т
Себя считая первым средь людей
По красоте и росту, — это правда, —
Ты первым хочешь быть во всем, повсюду,
И почестей ты жаждешь быть достойным
Неизмеримо больших, чем Перикл.
И власти хочешь ты иметь в Афинах,
Могущественным слыть по всей Элладе…

А л к и в и а д
Конечно, да; еще по всей Европе
И в Азии хотел бы править я,
По крайней мере, именем моим
Заполонить народы все, как Ксеркс.

С о к р а т
Надежды вот какие ты питаешь.
Я это знал.

А л к и в и а д
Они тебе смешны?