Эжен Скриб - Стакан воды, или Причины и следствия

Болингброк. Именно из страха ошибиться леди боится признаться вам, что ее зовут Абигайль Черчилль.

Герцогиня (в сторону). О небо!

Болингброк. О, без сомнения, только дальняя родственница… Но все-таки кузина первой статс-дамы королевы, герцогини Мальборо, суровое беспристрастие которой заставляет ее колебаться и спрашивать себя, принадлежит ли ее кузина к достаточно хорошему роду, чтобы приблизить ее к ее величеству. Вы сами понимаете, миледи, что рассказ об этой истории может вернуть популярность у читателей такому устаревшему и вышедшему из моды писателю, как я, а газета «Экзаминейтер» найдет в нем богатую пищу для веселых статеек об одной богатой герцогине — родственнице простой продавщицы… Но успокойтесь, миледи. Ваша дружба слишком нужна вашей юной родственнице, чтобы я лишал ее вашей поддержки. Даю вам честное слово навсегда забыть этот анекдот… несмотря на всю его остроту… при условии, что Абигайль сегодня же будет допущена ко двору ее величества… Я жду вашего ответа.

Герцогиня (высокомерно). И я не заставлю вас долго ждать, сэр. Я должна сообщить ее величеству свое решение, и, поверьте, оно не будет зависеть от моих родственных отношений к этой леди. Я доложу ее величеству, и только ей одной… Что же касается вас, сэр, знайте, что я никогда не отступаю перед угрозами и презираю это бессильное оружие. И если я сегодня прибегаю к нему, то только потому, что вы меня к этому принуждаете. Писатель, особенно писатель оппозиции, сэр, должен навести порядок в собственных делах, прежде чем заботиться о делах государства. Вы этого не сделали… У вас огромные долги… Около тридцати тысяч фунтов… А ваши кредиторы, отчаявшись получить их, уступили мне свои права за одну шестую их стоимости. Я скупила ваши долговые расписки, уплатив за них звонкой монетой. Я — воплощение алчности и корысти. На этот раз, по крайней мере, вы не будете обвинять меня в желании обогатиться… (Улыбаясь.) Говорят, что это безнадежные векселя… Но все-таки они дают мне право заключить вас в долговую тюрьму… Я не могу, правда, воспользоваться им против члена палаты общин, но завтра парламентская сессия кончается… и если пикантный анекдот, о котором вы говорите, появится в утренней газете… то вечерняя газета известит, что ее остроумный автор, сэр Сент-Джон, сочиняет в этот момент в Ньюгейте [20] Ньюгейт — название долговой тюрьмы в Лондоне. трактат об искусстве делать долги. Как видите, сэр, я ничего не боюсь. Вы слишком необходимы для ваших друзей из оппозиции, чтобы они позволили себе лишиться вашей особы. И как ни тягостно молчание для такого красноречивого оратора, я уверена: вы лучше моего поймете, что вам полезно помолчать. (Делает реверанс и уходит.)

Абигайль, Болингброк.

Абигайль. Что вы на это скажете?

Болингброк (весело). Хорошо сыграно, ей-богу! Настоящая хорошая война!.. Я всегда говорил, что герцогиня — женщина с головой и очень решительная. Она не угрожает, она бьет… Эта мысль — держать меня в зависимости от себя, уплатив мои долги, — замечательна… Особенно с ее стороны. Она сделала то, чего не сделали бы мои лучшие друзья… она уплатила за меня… Какая великолепная ненависть!.. Она пробуждает мою смелость… и возбуждает во мне дух соревнования!.. Ну, Абигайль, мужайтесь!

Абигайль. Нет, нет, я отказываюсь от всего, коли на карту поставлена ваша свобода!

Болингброк (весело). Поживем — увидим… средств у нас еще достаточно! (Смотрит на часы, висящие на панно справа.) Боже мой! Заседание парламента! Я не могу его пропустить, я должен выступить там против новых ассигнований, которых требует герцог Мальборо… Я докажу герцогине, что я кое-что понимаю в экономии… я не вотирую герцогу ни одного шиллинга… До свидания… рассчитываю на Мешема, на вас и на наш союз… (Уходит в дверь налево.)

Абигайль, потом Mешем.

Абигайль (готова уйти). Хорош союз… где все идет плохо… Один только Артур успевает…

Мешем (вбегает бледный и испуганный через дверь в глубине сцены). Вы?… Благодарение небу! Я вас искал.

Абигайль. Что случилось?…

Мешем. Я погиб!

Абигайль. И ОН тоже!

Мешем. В Сент-Джемском парке, на повороте уединенной аллеи, я внезапно очутился лицом к лицу с ним.