Александр Островский - Не было ни гроша, да вдруг алтын

Мигачева, Фетинья.

Мигачева. Набрали христа-ради да и закутили.

Фетинья. Я слушаю да только помалчиваю. С чем сообразно: сами милостыню просят, а жених благородный, видишь ты, хорошей фамилии.

Мигачева. Да, может, он не знает их похождениев-то.

Фетинья. А вот надо с них форс-то сшибить.

Мигачева. Это даже и оченно можно.

Фетинья. Мы вот и с деньгами, да своей Ларисе жениха не найдем, а они нищие, да за благородного норовят. Каково слушать-то!

Мигачева. Само собой. Ну, да ведь у нас не взыщите, мы так одолжим, что чудо.

Фетинья. Счастье вот людям! А уж я б свою, право, и без разбору отдала.

Мигачева. Куда торопиться-то?

Фетинья. Как ты говоришь! Одно дело, девке удержу нет, а другое, нам зять в дом нужен. Сам стар, торговля у нас опасная.

Мигачева. А и выгодна ваша торговля, нет ее лучше.

Фетинья. Еще бы. Само собой, что мы овощную и погребок только для виду держим; а настоящий наш товар темный.

Мигачева. Тут глаз да и глаз нужно.

Фетинья. Да и хлопотно. Эти самые люди приходят к нам на рассвете; ночью-то они на промысле. Ну, старику-то и тяжело. Кабы зять, так одну ночь сам, а другую зять; да вот нет избранников.

Мигачева. Вы об женихах, а я об невестах. Женила б вот Елесю, да какого лысого беса за него отдадут!

Фетинья. Зачем лысого!

Мигачева. А то какого же?

Фетинья. Нет, он не об лысом думает.

Мигачева. О каком же? Где еще ему! Он младенец.

Фетинья. Младенец-то младенец, а по чужим садам лазит.

Мигачева. Охота у него.

Фетинья. И я говорю, что охота.

Мигачева. Птиц сетью накрывает.

Фетинья. Не он накрывает, а я его накрыла и с птицей вместе. Только птица-то большая, больше тебя ростом будет.

Мигачева. Матушка, виноваты! Ах, упаду. Ах, он разбойник! Погубил он мою голову.

Фетинья. Не твою, а мою. Узнает Истукарий Лупыч, кого причесывать-то будут? Не тебя, а меня. Так уж вот что! Вы мне не противны, а сам-то, пожалуй, тоже не прочь. Он об своей дочери невысокого мнения, а так надо сказать, что и за человека ее не считает, так много спорить не будет. Конечно, Елеся против нашего звания и приданого жених низменный; да, видно, уж судьба. Вели ты сыну одеться почище, да приходите к нам, не мешкая. Какое-нибудь решение нам выдет: либо мне быть битой, либо нам свадьбу пировать…

Мигачева (целуя в плечо Фетинью) . Матушка, благодетельница! То-то мне нынче во сне-то…

Фетинья. Ну, да уж и я сон-то…

Мигачева. Чему быть-то, так уж, видно…

Фетинья. Да вот, на грех-то мастера нет. Прощай покуда! Приходите скорей, пока сам дома.

Мигачева. Прощайте, приятная моя! Мы мигом.

Входят Елесяс самоваром, Аннаи Настя. Фетиньяуходит в лавку.

Анна, Настя, Мигачева, Елеся.

Елеся. Кипит.

Мигачева. Брось скорей! Поди, чисти сертук; в гости зовут.

Елеся. Везде поспею. (Уходит в калитку, Мигачева за ним.)

Настя. Он писал, что ровно в четыре часа…

Анна. А к вечерне уж звонили.

Настя. Что я с ним буду говорить? У меня в голове все перепуталось. Мне хочется и плакать и смеяться. Я готова прыгать и хлопать в ладошки, как глупый ребенок в большой праздник; а что мне нужно, мне того не выговорить.

Анна. Мы прежде послушаем, что он скажет.

Настя. Тетенька, вы шаль-то вот так. (Поправляет платок на тетке.) Да пожалуйста, как можно поделикатней!

Анна. Ну, уж как умею. Лгать-то я не мастерица.

Настя. Нам бы как-нибудь, тетенька, припрятать свою бедность-то, чтоб не очень уж сразу-то.

Анна. Постараюсь.

Настя. Тетенька, он идет.

Анна. Поди, встреть его.

Входит Баклушин.

Анна, Настя, Баклушин.

Настя. Вы-таки пришли. Ну, уж нечего с вами делать! Милости просим. Пожалуйте сюда!

Баклушин. Куда же?

Настя. А вот сюда, под деревья. Здесь лучше, чем в комнатах.

Баклушин. Как? На улице? Это довольно оригинально.

Настя (представляя Баклушина) . Модест Григорьич Баклушин! Тетушка моя, Анна Тихоновна.