Александр Островский - Доходное место

Входит Полина.

Жадови Полина.

Полина (садится, не раздеваясь) . Что вам угодно?!

Жадов (подбегает к ней) . Пришла, пришла! Опять пришла! Не стыдно ли тебе! Ты меня так расстроила, так расстроила, Полина, что я и с мыслями не соберусь. Я совсем растерялся. (Целует руки.) Полина, друг мой!

Полина. Да ты с нежностями-то не подъезжай ко мне.

Жадов. Ты ведь пошутила, Полина, а? Ты меня не оставишь?

Полина. Куда как интересно жить-то с тобой, горе-то мыкать!

Жадов. Ты меня убиваешь, Полина! Уж коли не любишь, так хоть пожалей меня. Ты знаешь, как я тебя люблю.

Полина. Да, оно и видно! так и любят.

Жадов. Как же еще любят? Как? Скажи, я все исполню, что ты мне прикажешь.

Полина. Поди сейчас к дяде, помирись с ним и попроси такое же место, как у Белогубова, да и денег попроси кстати; после отдадим, как разбогатеем.

Жадов. Ни за что на свете, ни за что на свете! И не говори ты мне этого.

Полина. Зачем же ты меня воротил? Смеяться, что ли, надо мной хочешь? Так уж будет, я теперь стала умней. Прощай! (Встает.)

Жадов. Постой! Погоди, Полина! Дай мне с тобой поговорить.

Полина (перед зеркалом) . Об чем говорить? Уж все переговорили.

Жадов (с умоляющим видом) . Нет, нет, Полина, не все еще. Много, много мне нужно еще сказать тебе. Ты многого не знаешь. Кабы можно было мне вдруг передать тебе свою душу, передать то, о чем думал и мечтал я, как бы я был счастлив! Давай поговорим, Полина, поговорим. Ты только, ради Бога, слушай, одной милости прошу у тебя.

Полина. Говори.

Жадов (горячо) . Слушай, слушай! (Берет ее за руку.) Всегда, Полина, во все времена были люди, они и теперь есть, которые идут наперекор устаревшим общественным привычкам и условиям. Не по капризу, не по своей воле, нет, а потому, что правила, которые они знают, лучше, честнее тех правил, которыми руководствуется общество. И не сами они выдумали эти правила: они их слышали с пастырских и профессорских кафедр, они их вычитали в лучших литературных произведениях наших и иностранных. Они воспитались в них и хотят их провести в жизни. Что это нелегко, я согласен. Общественные пороки крепки, невежественное большинство сильно. Борьба трудна и часто пагубна; но тем больше славы для избранных: на них благословение потомства; без них ложь, зло, насилие выросли бы до того, что закрыли бы от людей свет солнечный…

Полина (смотрит на него с изумлением) . Ты сумасшедший, право, сумасшедший! И ты хочешь, чтоб я тебя слушала; у меня и так ума-то немного, и последний с тобой потеряешь.

Жадов. Да ты послушай меня, Полина!

Полина. Нет, уж я лучше буду слушать умных людей.

Жадов. Кого же ты будешь слушать? Кто эти умные люди?

Полина. Кто? Сестрица, Белогубов.

Жадов. И ты сравняла меня с Белогубовым!

Полина. Скажите пожалуйста! Ты что такой за важный человек? Известно, Белогубов лучше тебя. У начальства в уважении, жену любит, отличный хозяин, свои лошади… А ты что? только что хвастать… (Передразнивая его.) Я умный, я благородный, все дураки, все взяточники!

Жадов. Что за тон у тебя! Что за манеры! Какая мерзость!

Полина. Ты опять ругаться! Прощай! (Хочет идти.)

Жадов (держит ее) . Постой, погоди немножко.

Полина. Пусти!

Жадов. Нет, постой, постой! Полиночка, друг мой, погоди! (Хватает ее за платье.)

Полина (смеется) . Ну, что ты меня держишь руками-то! какой ты чудак! Захочу уйти, так не удержишь.

Жадов. Что ж мне с тобой делать? Что ж мне с тобой делать, с моей милой Полиной?

Полина. Поди к дяде да помирись.

Жадов. Постой, постой, дай подумать.

Полина. Подумай.

Жадов. Ведь я тебя люблю, я для тебя готов на все на свете… Но что ты мне предлагаешь!.. Ужасно!.. Нет, надо подумать. Да, да, да, да… подумать надо… надо подумать… Ну а если я не пойду к дяде, ты уйдешь от меня?

Полина. Уйду.

Жадов. Совсем уйдешь?

Полина. Совсем. Не десять тебе раз говорить-то, надоело уж. Прощай!

Жадов. Постой, постой! (Садится к столу, подпирает голову руками и задумывается.)

Полина. Долго ли мне ждать-то?