Иван Лажечников - Матери-соперницы

На волю выпущу, чтобы тебя
Благословляли.

        Небогатый! дать
И им свободу и сказать,
Чтоб в Вологду отправить на кормы
Хорошие. Я это делаю для внука.

О ком, посадница, молилась ты?

Вестимо об умерших, князь великий.

О ком же именно, спросить дозволишь?

Спроси об этом у детей моих,
Боярами тобою ж нареченных,
Которых ты казнил, спроси еще
У Новграда, что залил кровью ты
И пепелом засыпал.

          О, го-го!
Знать, не забыла дурь свою и здесь
Великого Новгорода господыня?

Была-таки, голубчик.

          Попытай!
Опять.

    Над чем? сказала уж тебе,
Что я молюсь над прахом мертвецов.
Твою Москву, с лачугами ее,
Два раза в год спали дотла, и в год
Один ее построишь. Ведь два века
Татары жгли ее и разоряли,
Два века чахла, чахла и все-таки
Цела осталась, только променяла
Неволю на другую. А господина
Великого Новгорода не стало,
И более Новгорода не будет.

Почем знать!

В сотню лет уж не поднимешь.

В десяток подниму его на славу.

Лишь в сказке деется, как говорится.
Купцов ганзейских созови, что распугал.

А-а, торговка, жаль купцов тебе,
Которые тебя обогащали.

От торга моего и город не беднел,
А богател.

     Лишь брякну денежкой,
С концов земли слетятся торгаши.

Граждан ты именитых собери,
Которых заточил по городам.

Обманщики, бунтовщики, плуты,
Не стоят этого. Им по делам!

Когда ж бывает сила виновата!
Но если б ты все это сделать смог,
Так одного Новгороду не можешь дать,
Иван Васильевич.

         Чего же?

              Воли,
А без нее ему уж не подняться.
Он будет жить, как дуба пень зажженный,
Что ни горит, не гаснет. Ведь и я
Живу еще в тюрьме.

          Не эта ль воля
И погубила вас. Я б посмотрел,
Как на моем ты месте повела б.

Свое ты сделал, князь московский,
А я — свое. Не смейся ж надо мной,
Когда сижу я в тесном заточеньи,
В последние мои часы.

          Кровь, кровь
У бедной на убрусе, посмотри.

Что? любо? зорок глаз у вороненка!
Чай, радостно, великий князь московский?..
Накинь на Новгород убрус ты этот:
Богатый саван!.. стяг погибшей воли!

Послушай-ка, Борецкая, я дам
Тебе совсем свободу. Хочешь ли
В другую сторону, в иное место?

В другую сторону, в иное место?
Бог позаботится и без тебя.

А я хотел в Верх Бежецкий отправить.

В Верх Бежий?.. Наша там была земля;
Хоть умереть бы на родной земле!