Михаил Загоскин - Урок холостым, или наследники

Ах, дедушка!

Смотри! — чуть-чуть не сшибли с ног!

Здорово, милые!

Молитвы ваши Бог
Услышал наконец! Поверите ль, бывало,
Лишь только и речей — ну, так что скучно стало:
«Да скоро ль дедушку увидим своего?
Когда приедет он? Дождемся ль мы его?»
А вот и дождались.

Совсем не те уж стали.

Ведь это Машенька?

Так вы ее узнали;
Поди же к дедушке!

Зачем, не принуждай.

Не бойся, душенька.

Вот я тебя! — ступай!

Уж как застенчива! — взглянуть, так скажешь, — дура.
А право, нет! — робка, такая уж натура.

Ну что же? — говори!
Скажи хоть что-нибудь!

Уж быть тебе без чаю!

Ты любишь дедушку?

Люблю.

За что?

Не знаю.

За то, мол, дедушка, что вы один у нас.
Отец, и дед, и все...

Приехал ты?

Сейчас.

Ну что приятель твой?

Он ждет вас в кабинете.

О важном говорить мне надобно предмете:
Итак, мой друг, прошу, останься здесь со мной.
А деточек своих отправь теперь домой;
Хоть с ними поболтать желал бы я о многом,
Да некогда теперь.

Сейчас! Ступайте с Богом!

Прощайте, милые!

Дорогой не шалить!

Послушайте, друзья! я тайну вам открыть,
Как истинным родным, преважную намерен;
Вас зная хорошо, я должен быть уверен,
Что счастье вам мое дороже всех богатств,
Что чужды вы со мной всех хитростей, лукавств,
Что тот, по-вашему, достойней всех презренья,
Кто любит не родных, а только их именья,
Что вы...

Ах, дядюшка! — наследство ваше нам
Не нужно ни на что.

Не верите словам?
Так это доказать на деле мы готовы.

Лишь были б только вы спокойны и здоровы.
А то, помилуйте, — гори оно огнем?

Я вижу, что могу открыться вам во всем.
Бесспорно, что давно я умер уж для света,
Но жив еще; — а жить без всякого предмета,
Быть вечно одному — куды как тяжело!
Мне б ваше общество отрадой быть могло;
Но с вами век живу, к несчастию, я розно:
Итак, решился я — хоть несколько и поздно...

Решилися?.. На что?

Не смейтесь надо мной!..
Жениться, милые.

Жениться? Боже мой!..

Да, это решено: женюсь я непременно!
Но, впрочем, вам, друзья, признаюсь откровенно,
Что выбор мой не вас, а, может быть, других
Немного удивит, — да что смотреть на них!
Лишь был бы счастлив я, живя спокойно дома...

Но кто ж особа та?

Она вам всем знакома.

Особенно тебе. И вот ее портрет:
Как ангел хороша, семнадцать только лет.
Бедна, — зато добра, тиха, неприхотлива,
Все горести сносить привыкла терпеливо,
И сверх того во всем послушна так уму,
Что упрекнуть ее не можно никому
И в самом мелочном, незначащем капризе:
Теперь вы знаете, что я женюсь на Лизе.

Что слышу я?

Ай, ай!