Фридрих Дюрренматт - Физики

Мебиус. Это очень мило с ее стороны.

Сестра Моника. Какой она прекрасный человек!

Мебиус. Несомненно.

Сестра Моника. Иоган Вильгельм! Амбулатория в Блюменштейне предлагает мне место. У меня есть сбережения. Нам не о чем беспокоиться. Главное, мы должны любить друг друга.

Мебиус поднимается. В гостиной заметно потемнело.

Ну, разве это не чудесно.

Мебиус. Конечно.

Сестра Моника. Вы совсем не рады.

Мебиус. Все так неожиданно.

Сестра Моника. Я сделала куда больше.

Мебиус. А что?

Сестра Моника. Я говорила со знаменитым физиком, профессором Шербертом.

Мебиус. Он был моим учителем.

Сестра Моника. Он прекрасно вас помнит. Он сказал, что вы были лучшим его учеником.

Мебиус. И о чем же вы с ним говорили?

Сестра Моника. Он обещал прочесть вашу рукопись без всякого предубеждения.

Мебиус. Вы ему объяснили, что мне ее продиктовал царь Соломон?

Сестра Моника. Конечно.

Мебиус. И что же?..

Сестра Моника. Он смеялся. Вы всегда, он сказал, были ужасным шутником. Иоган Вильгельм, вы должны думать не только о себе. Вы избранная натура. Вам являлся царь Соломон во всем своем блеске, на вас снизошла мудрость небес. У вас свой путь, идти по нему вам повелевает чудо, никуда не сворачивая, несмотря на смех и издевки, неверие и сомнения. Но этот путь ведет из этого санатория в широкий мир; он ведет вас к борьбе, а не к одиночеству. И с тобой рядом я, чтобы тебе помочь, чтобы бороться вместе с тобой, — ведь небо, которое послало тебе царя Соломона, послало тебе и меня.

Мебиус смотрит в окно.

Любимый!

Мебиус. Что, моя дорогая?

Сестра Моника. Ты не рад?

Мебиус. Я очень рад.

Сестра Моника. Надо уложить твои чемоданы. В восемь двадцать уходит поезд в Блюменштейн.

Мебиус. Да укладывать почти нечего.

Сестра Моника. Смотри, как темнеет.

Мебиус. Ночь наступает теперь рано.

Сестра Моника. Я зажгу свет.

Мебиус. Подожди. Иди ко мне.

Моника идет к нему. Теперь видны только их силуэты.

Состра Моника. У тебя на глазах слезы?

Meбиус. У тебя тоже.

Сестра Моника. Это от счастья.

Он срывает занавеску и набрасывает на нее. Короткая борьба. Их силуэты больше не видны. Потом наступает тишина. Дверь из комнаты номер три отворяется. Полоса света падает в гостиную. В дверях стоит Ньютон в костюме своей эпохи. Мебиус поднимается.

Ньютон. Что тут случилось?

Мебиус. Я задушил сестру Монику Штеттлер.

Из комнаты номер два слышатся звуки скрипки.

Ньютон. Эйнштейн опять играет на скрипке. Крейслер. «Прекрасный Розмарин». (Подходит к камину и достает оттуда коньяк.)

Час спустя. Та же гостиная. Ночь. В доме снова полиция. Они снова что-то измеряют, записывают, фотографируют. Только теперь публике легче догадаться, что труп Моники Штеттлер лежит справа под окном, хотя его тоже не видно. Гостиная освещена. Горят люстра и торшер. На диване сидит фрейлейн доктор Матильда фон Цанд, угрюмо погруженная в свои мысли. На маленьком столике перед ней стоит ящик с сигарами, в кресле справа сидит Гуль с блокнотом. Инспектор Фос в шляпе и пальто отходит от трупа. Затем он проходит вперед.

Доктор. Гаванскую сигару?

Инспектор. Нет, спасибо.

Доктор. Рюмку водки?

Инспектор. Потом.

Молчание.

Блохер, можешь фотографировать.

Блохер. Слушаю, господин инспектор. (Фотографирует.)

Вспышка света.

Инспектор. Как звали сестру?

Доктор. Моника Штеттлер.

Инспектор. Возраст?

Доктор. Двадцать пять. Из Блюменштейна.

Инспектор. Есть какие-нибудь родственники?

Доктор. Нет.

Инспектор. Гуль, вы записали показания?

Гуль. Так точно, господин инспектор.

Инспектор. Она тоже задушена, доктор?

Судебный врач. Несомненно. ИI этот сумасшедший проявил гигантскую физическую силу. Но в этот раз был применен шнурок от портьеры.

Инспектор. Как и три месяца назад. (Устало опускается в кресло, стоящее спереди.)

Доктор. Вы хотите видеть убийцу?..