Аркадий Застырец: Приручение строптивой

До вечера отсрочке – оправданьем…

Жук

Ну, лично мой резон стоит настолько,

Что вечера дождаться тяжко. Но

Признаться, возвращенья прежних бредней

Я не хочу сильнее, чем тебя.

Входит Прекрасный вестник.

Прекрасный вестник

Искусные актеры, ваша честь,

Прослышав о терзавшем вас недуге,

Пришли для вас комедию сыграть,

И ваши доктора их поддержали,

Поскольку от печали стынет кровь

Тоской и скукой кормится безумье,

А смех, напротив, может врачевать,

И даже продлевает наши годы.

Жук

Раз так, пускай сыграют. Что там? Фарс?

Или какие новые колядки?

Паж

Гораздо интереснее, милорд.

Жук

Ну-ну, поглядим. Мадам жена, сядьте рядом и прижмитесь ко мне покрепче.

И катись оно всё, ведь с каждым часом мы вовсе не молодеем.

Фанфары.

Падуя. Общественное место. Входят Люченцо и Транио.

Люченцо

Глянь, Транио, какая красота!

Сбылась мечта – мы в Падуе, дружище.

Со скидкой на невежество твое

Добавлю – мы в Ломбардии столице,

На севере Италии, куда

Приехали с порядочного юга,

А именно – из Пизы, не забыл?

Зачем же принесло нас в эти веси?

Постой-постой, я сам. Начнем сначала.

Итак, на свет родился в Пизе я,

В семье купца по имени Винченцо.

Кормилица, пеленки, молоко,

Прогулки возле Падающей башни,

Проказы, порка, азбука и счет,

И вот – я вырос, жажду совершенства

И продолжать учение хочу,

Отец дает на это кучу денег,

А провожатым – верного тебя,

Три дня трясемся мы в пыли дорожной —

И Падуя, чуть свет, у наших ног.

Она, рассадник знаний изощренных,

Премудрости ухоженный цветник.

Уж вот где я за книги-то засяду,

В гранит науки с жадностью вгрызусь!

Транио

Прошу пардону, добрый мой хозяин,

Практически согласен с вами я

И понимаю страстное желанье

Сосать познаний сладостный нектар.

Но стоиков прилежно постигая,

В другом не потерять бы стойкость вам!

Воздав с рассветом должное Платону,

Овидия читайте перед сном,

Оттачивайте логику в любовных

Записочках, а в праздной болтовне

Риторики приемы постигайте.

Тогда гранит не страшен будет вам —

Зубов здоровых он не обломает.

Люченцо

Совет хороший, так и поступлю.

Ведь в Падую решился я из Пизы,

Как тот ныряльщик храбрый со скалы

В пучину вод за перлами ныряет.

Но где ж Бьонделло с нашим багажом?

Постой, а что за люди нам навстречу?

Транио

Похоже, мэр послал для нас эскорт.

Входят Баптиста, Катарина, Бьянка, Гремио и Гортензио. Люченцо и Транио стоят в сторонке.

Баптиста

Все, баста, господа. Ни слова больше.

Я младшую за вас не выдам дочь,

Пока не отыщу супруга старшей.

Ее хотите? Милости прошу.

Клянусь покойной матерью, что Бьянки

Вам не видать, как собственных ушей,

Покуда в девках зябнет Катарина.

Гремио

(В сторону) Такая головешка не озябнет.

Гортензио, женись на старшей ты!

Катарина

Уж не прикажете ль еще задрать мне ногу

Чтобы привадить этих кобелей?

Гортензио

Что? Кобелей?! Да ни один кобель

Не поглядит на этакую… злюку!

Катарина

Ручаюсь, сэр, что зря боитесь вы,

На вас ей поглядеть противней вдвое,

А если бы не вдвое, уж она

Башку вам причесала б табуретом

И рожу б расписала как шуту.

Гортензио

Не введи нас во искушение и избави нас от лукавого!

Гремио

И меня, Господи!

Транио

Видали вы, хозяин? Ну, дела!

С приветом девка иль чертовски зла.

Люченцо

Зато другая, глянь, как терпелива!

Она – напротив, райского разлива…

Транио

Отлично сказано! Но т-с! Любуйтесь молча.

Баптиста

Чтоб вам понятно стало, господа,

Что слов на ветер я тут не бросаю,

А ну-ка, Бьянка, живо в дом ступай!

И не реви – люблю тебя, как прежде.

Катарина

Рева-корова, дай молока!

Сколько стоит? Три пятака.

Бьянка

Порадуйся, сестра, моей беде.

Отец, я вашей воле подчиняюсь:

Пусть книги с инструментами меня

В моей унылой келье развлекают.

Люченцо

Чу, Транио! Минерва говорит.

Гортензио

Синьор Баптиста, все же очень странно,

Что так любя, вы Бьянку огорчили

До слез.

Гремио

И наказали заточеньем

Сеньор Баптиста, вы ее, бедняжку,

За сестрин невоздержанный язык.