Эдвин Гилберт - Камни его родины

И целый год скитаний по Среднему Западу и Новой Англии, когда, "голосуя" на больших дорогах, он пристраивался то на одну, то на другую попутную машину, чтобы своими глазами увидеть творения мастеров архитектуры, – неужели он тоже воплотился в этом чертеже, в этом проекте, в этом доме?

Что же выкристаллизовалось у него за все эти годы страстного изучения Луиса Салливеиа, и Ричардсона, и Фрэнка Ллойда Райта, и Корбюзье, и Гропиуса [9] Салливен Луис Генри (1856-1924) – американский ар хитектор, глава так называемой чикагской архитектурной школы, пропагандировавшей функциональный принцип и широкое применение архитектуре последних достижений техники, новых материалов Ф. Л. Райт считал Салливена своим учителем. Ричардсон Генри ???оосон (1838-1886) – американский архитектор; Гропиус Вальтер – немецкий архитектор, с 1937 года профессор Гарвардского университета. , и Миса ван дер РОЭ, и Сааринена, и других столпов архитектуры?..

С особенной теплотой и нежностью Рафф вспомнил профессора Уолдо Бикома, который вместе с Гомером Джепсоном и, как ни странно, с Моррисом Блумом, помог ему, Раффу, сформулировать свои взгляды на архитектуру (хотя эти взгляды, как понимал сам Рафф, еще далеко не установились) ; того самого профессора Бикома, блестящего янки из Кеннибанкпорта, который приехал на Запад, в Мичиган, всего на один год, да так и остался там навсегда...

Со свойственной ему пророческой прозорливостью Уолдо Биком уже в 1929 году, когда мы самонадеянно принялись за расчистку архитектуры от старья, твердил своим студентам, чтобы они не хватались слепо за все новое и неизведанное. И в 1941 году Биком, читая курс проектирования, заклинал слушателей не подражать Кор-бюзье, Райту или Гропиусу и не забывать бессмертных принципов Джона Берроуза, Хорейшио Грино и То-ро [10] Джон Берроуз (1837-1924) – американский натуралист и писатель, автор популярной серии романов о Тарзане. Хорейшио Грино (1805-1852) – американский скульптор; Торо Генри Давид (1817-1862) – американский естествоиспытатель, писатель и философ. ...

Потому-то Рафф теперь так любил и ценил этих стариков и следовал им – вернее, пытался следовать...

Пусть же все умники, считающие себя ужасно современными и чуть ли не гениальными, всегда помнят о Хорейшио Грино, резчике по камню, который уже в девятнадцатом веке создал теорию связи между формой и функцией и вооружил ею Салливена и Райта...

Грино, ныне почти забытый, изложил эту теорию лучше, чем все более поздние учебники и лекции...

Это он велел нам изучать дерево!

Это он сказал, что прежде всего нужно изучить дерево, и кожу, и скелет животных, птиц и рыб.

"Никакого закона, определяющего правильность пропорций, не существует, – говорил, он. – Нет никакого обязательного образца. Едва ли хоть один орган встречается у разных живых существ в неизменном виде. В одном случае он больше, в другом – меньше, в одном – короче, в другом – длиннее, а в третьем и вовсе отсутствует, смотря по потребности".

"Шея лебедя, – говорил он, – и шея орла, как бы ни были они различны по очертаниям и пропорциям, одинаково радуют глаз, ибо каждая из них по-своему целесообразна".

Вот почему теперь Рафф не мог видеть улитку, или устрицу, или дерево, или паука, не восхищаясь удивительным соответствием между их формой и функцией; в этом соответствии и заключалась для него подлинная красота...

А как часто Уолдо Биком до глубокой ночи читал вслух Раффу и другим студентам или беседовал с ними у себя дома в Энн Арбор, за большим круглым столом, в центре которого всегда стояла огромная индийская бронзовая чаша с сигаретами. Биком непрерывно курил, вставляя сигарету за сигаретой в длинный пенковый мундштук, упорно твердил с гнусавым мэнским акцентом: "Только повинное радует глаз".

Анализируя современную архитектуру, Биком неизменно приправлял свое изложение цитатами из Густава Стикли, который настаивал на устройстве больших, веселых, гостеприимных каминов, ибо в них он видел лоно семейной жизни, основу домашней архитектуры...

Его рассказы о прошлом и о природе слушали с такой же жадностью, как рассказы о новейших способах производства стали...

А в дополнение ко всему этому было еще влияние Морриса Блума, которого Рафф, будучи мальчишкой, часто сопровождал в поездках.

Мясоторговец Моррис, беспрестанно ездивший из города в город, Моррис, которому ничего не стоило вдруг остановить машину где-нибудь на полпути и усесться у реки с удочкой, или углубиться в лес и наслаждаться там черным хлебом, кровяной колбасой и пивом, или просто задать работу своим длинным ногам, бесцельно блуждая по полю, усеянному полевыми цветами, – именно Моррис научил его уже в детстве любить и понимать природу...