Рональд Харвуд - Костюмер

МИЛЕДИ. Я посижу, пока не вернется Норман.

СЭР ДЖОН. Нет, подольше. Пожалуйста, подольше. Прошу тебя, кисонька. Успокой меня. Я ведь болен…

МИЛЕДИ. Да, ты болен, но и мне не лучше. Меня тошнит от этих холодных вокзалов, холодных поездов, холодных воскресений на Кру, холодной пищи поздно на ночь. Меня тошнит от мысли, что надо упаковываться и распаковываться и штопать трико. Тошнит от запаха заношенных костюмов и нафталина. Особенно же меня тошнит от постоянного чтения статей, где пишут, что я лучшая в плохой труппе, так, на уровне, не более, что я стара, не могу тягаться с тобой и недостойная твоих талантов, меня тошнит от необходимости бодриться и улыбаться. (Пауза) . Мне надо было уйти от тебя в Балтиморе во время американских гастролей. Надо было принять предложение мистера Фельдмана и уехать с ним в Голливуд.

СЭР ДЖОН (после паузы) . Фельдман считал, что я не фотогеничен. Свинья он. Вообще, я ненавижу кино. Я верю в живое искусство.

МИЛЕДИ. Внешность с годами меняется.

СЭР ДЖОН. Не изобрели еще такую камеру, чтобы меня снимать.

МИЛЕДИ. Меня устроил бы и скромный успех.

СЭР ДЖОН. Почему они дали титул этому карлику Артуру Пэлгроуву, понять не могу. «Встаньте, сэр Артур», — сказал король. «Но, ваше величество, я уже поднялся с колен». Он всегда играл в Лондоне и носа не казал в провинцию.

МИЛЕДИ. Нравится мне Америка.

СЭР ДЖОН. Ненавижу всякое свинство.

В дверь стучат.

АЙРИН (снаружи) . Начинается второй акт, сэр.

СЭР ДЖОН. Сейчас мне нужно отдохнуть, кисонька. Я хочу покоя.

МИЛЕДИ. Ты всегда хочешь получить свой кусок пирога, чтобы им полакомиться.

СЭР ДЖОН. На что же пирог, если им нельзя полакомиться? (Смеется.)

Возвращается Норман.

НОРМАН. Все в порядке?

СЭР ДЖОН. Ну, как там меня чихвостят?

НОРМАН. Зачем такие слова, сэр. Миледи не любит этих раздворов. Постоял я, значит, в толпе. Вы бы слышали, что они там говорили! Я такого антракта просто не помню. Вы им и Микеланджело напомнили, и Блейка, и еще не знаю кого. Один молоденький летчик с забинтованной головой стоит, бедненький, плачет в буфете, а пожилой господин, в молодости, наверно, блондин — теперь седой, кожа как пергамент, изящные руки, утешает его как может. «Ну — ну, Эвелин, это же пьеса!» — говорит. Только чудно это слушать — не будь это пьесой, Эвелин, пожалуй, так бы не расстроился.

СЭР ДЖОН. Микеланджело, говоришь?

НОРМАН. И Блейка.

МИЛЕДИ. Я пойду к себе.

СЭР ДЖОН. Ну погоди!

МИЛЕДИ. Тебе же надо отдохнуть, Бонзо, не так ли, Норман?

НОРМАН. Точно.

СЭР ДЖОН. Но, кисонька!..

Миледи уходит.

Будь повнимательней к миледи.

НОРМАН. Я всегда к ней внимателен.

СЭР ДЖОН. А сейчас будь втрое внимательней.

НОРМАН. Что так?

СЭР ДЖОН. Возраст такой.

НОРМАН. А, понял — головокружения, приливы.

СЭР ДЖОН. Она сейчас очень сосредоточена на себе.

НОРМАН. Ну да, приближение климакса.

СЭР ДЖОН. Будь повнимательней. Я не хочу ее обижать.

НОРМАН. А теперь поспите. Вам что-нибудь еще нужно?

СЭР ДЖОН. Только забвение.

НОРМАН. Это рано или поздно придет, и чем позже — тем лучше. Я разбужу вас заранее, и вы появитесь на сцене в своем причудливом уборе из полевых цветов. Спите, засыпайте, горюшка не знайте. (Уходит.)

Появляется А йр ин с короной в руке, дожидается, чтобы ушел Норман. Сэр Джон внезапно вздрагивает, поднимается с кушетки, идет к двери, распахивает ее и сталкивается лицом к лицу с Айрин.

СЭР ДЖОН. Позови Мэдж!

Айрин убегает. Сэр Джон находит свою тетрадку и, лихорадочно перелистав ее, начинает писать. Пишет, зачеркивает, опять принимается писать. Появляется Мэдж Айрин проходит за дверью с короной в руке. Мэдж: стучит в дверь гримуборной и входит.

МЭДЖ. Слушаю, сэр.

СЭР ДЖОН. По — моему, все как надо.

МЭДЖ. Кроме вашего первого выхода.

СЭР ДЖОН. Подойди.

Она подходит.

Возьми меня за руку. Пожалуйста.

МЭДЖ (берет его за руку) . Холодная как лед.

СЭР ДЖОН. От страха.

МЭДЖ. Чего вы боитесь?

СЭР ДЖОН. Будущего.

МЭДЖ. Вы хорошо понимаете, с кем вы разговариваете? Это же я. А на меня не надо производить впечатление.