Джордж Байрон - Дон-Жуан

Их нежных лиц веселое пыланье,
Горячий чистый блеск их черных глаз,
Их грации живой очарованье
Невольно поразило бы и вас!
Невинные счастливые созданья
Заставили б философа не раз
Вздохнуть о том, что и они с годами
Состарятся, — увы! — как все мы с вами.

Какой-то карлик бойко толковал
Кружку седых курильщиков почтенных
О чудесах завороженных скал,
О тайниках и кладах драгоценных,
О том, каких волшебниц он встречал —
Супругов превращающих мгновенно
В рогатый скот (хотя такой рассказ
Не удивил бы никого из нас!).

Ну, словом все земные развлеченья,
Приятные для уха и для глаза, —
Вино и танцы, музыка и пенье,
Веселые персидские рассказы, —
Все было там; но с чувством отвращенья
Взирал на них пират: он понял сразу,
Что отощает в самый краткий срок
От этакого пира кошелек.

О боги! Как ничтожен человек!
Какие беды смертных поджидают!
Счастливейшим за весь железный век
Денечек золотой перепадает!
Все наслажденья переходят в грех
И, как сирены, в бездну увлекают;
Пират пришел и пировавших пыл,
Как одеялом пламя, потушил.

Старик не тратил слов и не терялся:
Желая дочь приездом удивить,
Тайком поближе к дому он подкрался,
Дабы врасплох пирующих накрыть!
Стоял он долго молча и старался
Все высмотреть, понять и оценить
И удивлялся дочери желанию
Собрать такую шумную компанию.

Не ведал он, что слух прошел о том,
Как будто он погиб, — и три недели
Был в трауре его унылый дом.
(Все люди лгут, и лгут без всякой цели —
В особенности греки.) Но потом
Все лица оживились, посвежели,
Гайдэ забыла слезы, расцвела
И как хозяйка дело повела.

Отсюда — танцы, музыка, похмелье,
И рис, и мясо, и обилье вин,
Прислуги праздной пьяное безделье,
Какого старый строгий господин
Не допустил бы; буйное веселье
И женщин охватило и мужчин,
Кипела жизнь, хотя Гайдэ сначала
Все время только страсти посвящала.

Вам кажется, читатели, что он
Вспылил при виде праздничной оравы?
Что был он справедливо возмущен?
Вы, верно, ожидаете по праву,
Что был и кнут и карцер применен,
Что учинил он грозную расправу
И все penchants [153] Наклонности (франц.). пиратские свои
По-царски проявил в кругу семьи?

Но вы ошиблись: Ламбро отличался
От озорных любителей разбоя —
Как джентльмен, пристойно он держался
И мог, как дипломат, владеть собою.
Мне жаль, что он чрезмерно увлекался
Опасностями, риском и борьбою:
Вращаясь в высшем свете, был бы он
Всеобщим уваженьем окружен.

Он подошел к пирующей компании
И по плечу любезно потрепал
Ближайшего — и выразил желание
Узнать, куда он, собственно, попал
И в честь чего такое ликование?
Но грек уже совсем не понимал
Простейших слов и, весело кивая,
Смеялся, новый кубок наливая.

Мотнув отяжелевшей головой,
Он протянул бокал с улыбкой пьяной
И молвил: «Я пустою болтовней
Не занимаюсь! Наливай стаканы!»
Второй сказал, икая: «Пей и пой!
Хозяин умер — я грустить не стану!
Спроси-ка у хозяйки, милый мой,
Кто новый наш хозяин молодой!»

Гуляки, по случайности, не знали,
С кем говорили. Ламбро побледнел,
Его глаза зловеще засверкали,
Но он порывом гнева овладел;
Он попросил, чтоб гости рассказали,
Откуда сей наследник залетел,
Каких он лет и званья — этот самый
Смельчак — и сделал ли Гайдэ он дамой.

«Не знаю я, — рассказчик отвечал, —
Откуда он — да мне какое дело?
Таким вином никто не угощал,
И жирен этот гусь — ручаюсь смело!
Ты лучше бы соседа поспрошал:
Он сплетничает бойко и умело
И, болтовню с приятелем любя,
Послушает охотно сам себя!»

Мой Ламбро проявил (судите сами)
И сдержанность, и редкое терпенье:
С французскими он мог бы образцами
Воспитанности выдержать сравненье.
Скорбя душою и скрипя зубами,
Выслушивал он глупое глумленье
Обжор и пьяниц, за его столом
Его же перепившихся вином.

А если человек повелевает
Покорными и судьбы их вершит,
Заковывает в цепи, убивает
И даже взором подданных страшит,
То сдержанность его нас удивляет,
Коль самого себя он усмирит;
Но, усмирив, он гвельфу [154] 47. Гвельф — выпад против правящего Англией королевского дома Ганноверов, происходящих из немецкого дома Гвельфов. уподобится
И права править смертными сподобится!