Александр Твардовский - Страна Муравия (поэма и стихотворения)

- Домой., - кнутом ему грозя!, Кричат - и нипочем. Вернется будто бы назад И снова за конем.

Тогда Никита поманил: Волчок, Волчок, Волчок! И, не слезая, что есть сил Кнутом его ожег.

Волчок залился у колес И брюхо поволок. И подогнал, дуги от слез Не видя, Моргунок.

Собачий лай стоял окрест, Крик, гомон в поздний час. Не едут воры ночью в лес Не нужен стал запас.

Про все дела, про двор, про скот Хозяин позабыл. То на ночь уходил на сход, То смертным поем пил.

И места не было в дому: Досталось одному За прадедов и правнуков Решать вопрос ему.

Отец большой лошадник был, Сбивался на коня. Лет пять копил, Коня купил... Век не забуду дня.

Сидим вот так, глядим, - ведет, В чем дело - не поймем. А конь то задом упадет, То рухнет передком.

Отец нагнется, обоймет, Поставит передок. А конь тогда, наоборот, Сидит без задних ног.

Выходит, помню, дед во двор, На лошадь ту глядит в упор. Взглянул, вздохнул: едрит-кудрит... Ты дай ей в морду ! - говорит.

А конь стоит, не ест, не пьет, Подует ветер - упадет.

*

Отец на чурке у крыльца Присел. Кругом народ. Трясутся плечи у отца, Как маленький ревет...

* * *

Посыпанные иголочками, На холмике у реки Под елочками-сосеночками Песчаные бугорки.

Лежат там старые жители, Махнув на весь свет рукой. Жизни они не видели И знать не знают другой.

ПЕЧНИК

Тихо в бороду свищет Никита, По усадьбе один бредет. На отлете в срубе покрытом Бабьим голосом кто-то поет,

Заглянул он в створки пустые, Видит, печку кладет печник. Со слезинкой глаза голубые, И большое радушие в них.

Он поет, обрызганный глиной, И Никиту манит рукой, И, закончив припевок длинный, - Здравствуй, здравствуй, - сказал, дорогой.

- Что ж, в колхозе? - спросил Никита. - Нет, пока еще нет, сынок. Вот уж скоро семьдесят лет Не в колхозе, и горя нет.

- А богатство, гляди-ка, у них!.. Ту ты, что! - замахал печник. Не в богачестве счастье, сынок. Был бы хлеба кусок,

Да водицы глоток, Да изба с потолком, Да старуха под боком. Я, сынок, тебе вот что скажу, Лет полсотни по свету хожу. Не дал бог мне здоровой семьи: Незадачные детки мои. Первый разумом слаб, а другой Не владеет правой рукой.

А старуха глазами убога По стене идет до порога. Три калеки, сынок, у меня... И хожу до последнего дня.

До последнего в жизни дыхания Добываю на всех пропитание. А под праздник расчет получу, В лапти - ckokI - и домой полечу.

Прилетаю к ночи домой, Тут и, господи боже ты мой, Тут и праздник у нас и престол, Тут сажу я старуху за стол.

А обапол садятся сыны Сын - с одной стороны, Сын - с другой стороны. Вместе детки сидят и родители. И большие мы песен любители.

И сидим мы вот так за столом, И любимую нашу поем. Как сижу ва решеткой я в темнице сырой, Подлетает к решетке орел молодой.

Он зовет меня взглядом, зовет криком своим, Он мне вымолвить хочет: давай улетим. Лолетим мы, товарищ, в далекие края, Где счастливая доля, удача твоя.

В хороший золотой денек Лугами, лозняком Шагал Никита Моргунов На церковь прямиком.

Зубчатый лес темнел вдали, Кучнели облака. И нитки белые плыли. Плыли издалека.

И все, что думал, что смотрел, Смешалось, точно сон. А хлеб, он вырос и созрел И хлебом пахнет он.

Село. Ограда. Все как встарь. Молись, кому не лень. Но в сторожа небось звонарь Пошел за трудодень.

Поповский домик. Сельсовет. Обшарпанный порог. И запах памятный тех лет Махорки, паленых газет И грязи от сапог.

И в комнате, один душой, Парнишка за столом, Сидит и пишет, как большой, И ноги босиком.

- Тебе Петрова? Нет его. Должно быть, на гумие... А что касается чего, То обратись ко мне.

Любой вопрос и всякий факт Через меня идет: Рожденья акт, и смерти акт. И от жены развод.

Могу с одною развести, С другою записать. И номер в книгу занести, И припаять печать...

* * *

На взгорье селенье встало, У самой реки погост. Коротко стукнул старый, Сдвинутый набок мост.

Деревня. Плетень поломан, Изба с отбитым углом. Мох, дерева да солома Соломенная кругом.

И всё - дворы, огороды, Куриная пыль у ворот Как было многие годы, Так было еще в тот год.

А дальше белели стены, Сосновой несло смолой, Кипели опилки пеной Под [шаркающей] пилой (1).

Меж белых ложилось черное Под крышей, что звон оно Сухое и закопченное Со старых дворов бревно.

И видимо, что не на год, На добрые сорок лет По бревнышку бревна лягут. И помину больше нет.

(1) В строке зачеркнуто "шаркающей". Видимо, автор собирался подыскать другое определение. - М. Т.

Растет с четырех углов Двор новый на сто голов. Отделанный сруб золотой Налей по окна водой, И если где потечет Работа не в счет.