Любовь Тильман - Отголоски

Всё так сказочно красиво,
Так загадочно манит,
Словно женщины игривой
Алость матовых ланит.

Отчего же сердцу грустно?!
Полон яства натюрморт…
Так, смешливо и искусно,
Маскирует жизнь исход.

Снова зимние хамсины.
Дозревают апельсины.
Туч махровые гардины.
Ливни с гор бурлят в низины…

Почва воду поглощает,
Жизни двери отворяет.
Всё растёт и расцветает,
Мир цветами наполняет.

Снова зимние хамсины.
Опадают апельсины.
Сухо. Трескает земля.
Жёлто-серые поля.

Дни заполняют дел сюжеты.
Сквозь душных комнат забытьё,
Сквозят закаты и рассветы,
Стирая старое быльё.

За горизонтом дел, событий,
Почти не видно прежних дней,
Ни горькой боли, ни несбытий,
Судьбы изломанной моей.

Жизнь смешна, в ней столько нелепых затей,
И один сюжет, среди многих идей,
И Планета одна, чтобы всё объять,
И друг друга всегда возможно понять.

Понимает и мышь птицу неясыть…
Только ей, как ни странно, хочется жить.

Непонятное насекомое село на край стола,
Почёсывая и чистя сегменты брюшка, ногами…
И мысль споткнулась, прервалась… и после уже поплыла
Совсем другими эмоциями, путями, … словами…

Странное насекомое, напротив меня на столе,
Печалям моим и тоске невольно бросило вызов,
И словно переключило у меня голове реле…
Так отвлекают ребёнка от его детских капризов…

Я не люблю тебя, когда
Глаза, как стылая вода,
И грубых слов бессвязный ряд,
Абы поранить, невпопад.

Я не люблю, когда ты льстив,
Когда чрезмерно суетлив,
Во всём пытаясь угодить,
Чтоб грубость прошлую прикрыть.

Я не люблю, когда, в ночи,
В замке ворочаешь ключи,
И с удочкой и рюкзаком,
Идёшь заправским рыбаком,
И возвращаешься потом
Не голоден и с запашком.

С тобою жизнь свою делю…
За что же я тебя люблю?!
Так просто боль ложить мазками,
Любовь не объяснить словами.

У Кармеля, на Нахалат Биньямин,
Два раза в неделю, не видно витрин,
Лишь временных лавок сверкающий строй,
Проход, словно речкой, заполнен толпой.

Изделий ремесленных манят причуды,
Развалы часов деревянных, посуды,
Шкатулки, подсвечники и сувениры…
И, тут же, художники и ювелиры,
Сидят-мастерят, и стекло выдувают…
Своим мастерством всех вокруг восхищают.

Блестит мишура, словно злато, бриллианты…
Работы придумали явно таланты.
Керамики много, стекла и металла,
Камней – бирюзы… хризолита… опала…
И разного жемчуга, и перламутра….
Приятно в прохладу свободного утра,
Горчащего кофе дыша ароматом,
Небрежно следить за стихийным парадом.
Но больше люблю здесь я тихие дни,
Без шума, без музыки и колготни.
Хотя, если б не было тут распродажи,
Своих предпочтений не знала б я даже.

Так пылали отраженья,
Словно две свечи горели.
Приближенья. Отторженья.
Озорные параллели.

По стенам струились тени,
Словно музыка звучала,
И аморфных сновидений
Лёгких образов рождала.

Не понять, что изменилось,
Радость пела и отпела…
То ли зеркало разбилось,
То ли свечка догорела.

По утрам, в морозной стыни,
Кустики седой полыни.
Дни пока ещё теплы.
Зелень мяты у ветлы.
На полях, как Солнца знаки,
Золотым безбрежьем злаки…
Всюду тишь и благодать…
А в лесу, уж не слыхать
Зябликов привычной трели,
И кукушки улетели…
Вслед за ними, на крыло,
Дней последнее тепло.

Пожеланием счастья, меняться улыбкой друг с другом,
Ничего не теряя, прибавляя добра и тепла.
Обвязать, бы всю землю, нам этим магическим кругом…
Вновь разрывы грохочут, и чернеет по ветру зола…

Так жарко, что кажется плавится воздух.
Стеклом отливает морская волна.
Висят в ней медузы, как белые звёзды,
И стайки рыбёшек у самого дна.

Песок раскалён. Шаг не сделать босому…
Сгорают под солнцем следы облаков.
И синего неба таинственный омут
Одет в жёлтый пояс пустынных ветров.

Она болит, и за улыбкой тянется,
И, словно в пропасть, падает в беду,
Тоскует тяжело, когда обманется,
И с бытом, зачастую, не в ладу.
Она – частичка нас?! Иль может странница?!
Никто не знает, статус и жильё…
Извечно человек Душою мается -
Таинственно так реноме её.