Вадим Стрельченко - Стихи

Он любит толпы людных площадей,
Стакан вина и голоса друзей:
Такой уж он общительный мужчина…

Над буквами газетного столбца
И в зеркале моем —
Черты лица
Знакомого мне с детства гражданина.

Снова зеленые всходы
Над прошлогодней листвой.
В пыль измельченные воды
Тучей несет над Москвой.

Смолкнуло, заблестело…
Что это — солнце взошло?
(Грянуло, потемнело…)
Нет, полило, полило.

Струи! Они исчезают…
Где они делись? Смотри:
Вот уж они распрямляют
Почки берез изнутри.
Чтобы росла и гудела
Каждой травинкой земля.

Хочется важного дела.
Это не нужно,
А я —
Краны наполнены, знаю,
Водопроводной водой —
Все же ведро выставляю
Под водосточной трубой.

Все, что не врыто, не вбито.
Все, что корней лишено,
Будет размыто и смыто,
Ливнем унесено.

Ты рожден. Все слепяще и ново.
Есть глаза,
Но мешаются тени и свет.
Есть язык, но не высказать слова.
Есть и ноги и руки,
А силы в них нет.

Что кричишь ты? Никто не узнает…
Громче, громче!
И вдруг — бесконечно легко:
Что-то близится, рот закрывает. Тише…
Сладко коснулось тебя молоко.

А порой колыханье, журчанье…
Ты рванешься, забьешься,
И все-таки ты
В этой маленькой цинковой ванне
Примешь заповедь нашу
Людской чистоты.

Вот исчезли горячие струи,
Ты дрожишь в полотенцах,
Ресницы смежив,
Губы выпятил, как в поцелуе.
Я стою над тобою.
«Ты с нами!
Ты жив».
Разговоров уже не вести нам:
«Сколько будет их —
Двое или один?
Ольгою назовем? Валентином?
А по-моему — дочь.
А по-твоему?» — «Сын».

Покупая до срока пеленки,
Неизвестную тяжесть
Впервые неся,
Мать — она не хотела девчонки —
Почему-то хотела,
Чтоб сын родился.
…Время шло. И птенцы пробивали
Скорлупу.
Воздвигалнся радуг мосты.
И ромашки и травы вставали,
От корней до вершинок
Водой налиты…
И на свет появился мужчина
В дни грибов
И пудовых плодовых ветвей.

Так рождение в образе сына
Стало, может быть,
Первой удачей твоей.

Что — удачей? Не знаю… Я верю
Только в то, что впервые
Стою над тобой.

Вся — меж форточкою и дверью —
Наша комната стала
Как будто другой.
(А не клали на стены белила,
Полотеры
До блеска не красили пол.
И сиянье не озарило…)
Это что?
Это крошка-хозяин пришел.

Не пришел! Из родильного дома
Мы тебя привезли
В подмосковный район,
В наши стены, где все нам
знакомо, —
Каждый выступ,
И пепельница, и флакон.

Десять дней тебе, счастие наше!
Даже бабочка,
Муха, жужжащая тут, —
Все подвижней тебя и постарше,
Даже те,
Что не долее лета живут.

Жук, свистящий крылато и длинно,
В каплях бури и ветре
Вспоенный жасмин —
Все взрослее они Валентина…
Ничего! Мы еще
Поживем, Валентин!

За июльской ольхой, за сосною
Нам с тобой
И не увидать из окна
Все зеленое, голубое,
Многолюдное, круглое…
Спи. Тишина.

Ты не слышишь гудения пара.
Это поезд ведут
Две людские руки.
А за ним барабанов удары:
Бьют дубовыми молотами
Мостовщики.

Чуть примолкнут — в траве оживает
Жизни малое воинство,
Жук и пчела:
Человеческий слух различает
Прорубанье, копание,
Шорох сверла.

В небе — гул заводской: самолеты!
Нам не надо покоя!
Покоя и нет.
В этот мир многорукой работы
Ты войдешь
Через двадцать, наверное, лет.

Спи, пока — от работы в сторонке.
Отлежишься
В пеленочном узком тепле, —
Мы научим кривые ножонки
Неустанно и прямо
Шагать по земле.

…Мозг затеплится по-человечьи,
За отцом повторишь ты
(Как эхо вдали!)
Буквы всюду прославленной речи,
Пред которой
За морем дрожат короли.

Привыкай. Упивайся вначале
Сонной белою каплей, —
Шепчу я любя. —
Девять месяцев мы ожидали
Ведь недаром тебя,
Мы хотели тебя!

Девять месяцев ожиданья!
…Осень (держатся слабо
На ветках плоды).
…Вот январь (белизна и мельканье).
…Май (и травы
И вечная песня воды!).

Девять месяцев мчался по кругу
Шар земной,
А на нем уносило и нас.
Я украдкой глядел на подругу
И увидел:
Не та она стала сейчас.