Леонид Филатов - На тебя, моя душа, век глядел бы не дыша… (сборник)

…И кому теперь горше
От вселенской тоски –
Лейтенанту из Орши,
Хиппарю из Москвы?..
Чья страшнее потеря –
Знаменитой вдовы
Или той, из партера,
Что любила вдали?..
Чья печаль ощутимей –
Тех, с кем близко дружил,
Иль того, со щетиной,
С кого списывал жизнь?..
И на равных в то утро
У таганских ворот
Академик и урка
Представляли народ.

О, високосный год, проклятый год,–
Как мы о нем беспечно забываем
И доверяем жизни хрупкий ход
Все тем же самолетам и трамваям.
А между тем, в злосчастный этот год
Нас изучает пристальная линза,
Из тысяч лиц – не тот, не тот, не тот –
Отдельные выхватывая лица.
И некая верховная рука,
В чьей воле все кончины и отсрочки,
Раздвинув над толпою облака,
Выкрадывает нас поодиночке.
А мы бежим, торопимся, снуем –
Причин спешить и впрямь довольно много –
И вдруг о смерти друга узнаем,
Наткнувшись на колонку некролога.
И, стоя в переполненном метро,
Готовимся увидеть это въяве:
Вот он лежит. Лицо его мертво.
Вот он в гробу. Вот он в могильной яме.
Переменив прописку и родство,
Он с ангелами топчет звездный гравий,
И все, что нам осталось от него, –
Полдюжины случайных фотографий.
Случись мы рядом с ним в тот жуткий миг –
И смерть бы проиграла в поединке:
Она б его взяла за воротник–
А мы бы ухватились за ботинки.
Но что тут толковать, коль пробил час!
Слова отныне мало что решают,
И, сказанные десять тысяч раз,
Они друзей – увы! – не воскрешают.
Ужасный год! Кого теперь винить?
Погоду ли с ее дождем и градом?
…Жить можно врозь. И даже не звонить.
Но в високосный – будь с друзьями рядом.

Он замолчал. Теперь он ваш, потомки.
Как говорится, «дальше – тишина».
У века завтра лопнут перепонки –
Настолько оглушительна она!..

Все куда-то я бегу
Бестолково и бессрочно,
У кого-то я в долгу,
У кого – не помню точно.
Все труднее я дышу –
Но дышу, не умираю.
Все к кому-то я спешу,
А к кому – и сам не знаю.
Ничего, что я один,
Ничего, что я напился,
Где-то я необходим,
Только адрес позабылся.
Ничего, что я сопя
Мчусь по замкнутому кругу –
Я придумал для себя,
Что спешу к больному другу.
Опрокинуться в стогу,
Увидать Кассиопею –
Вероятно, не смогу,
Вероятно, не успею…

В пятнадцать лет, продутый на ветру
Газетных и товарищеских мнений,
Я думал: окажись, что я не гений, –
Я в тот же миг от ужаса умру!..
Садясь за стол, я чувствовал в себе
Святую безоглядную отвагу,
И я марал чернилами бумагу,
Как будто побеждал ее в борьбе!
Когда судьба пробила тридцать семь
И брезжило бесславных тридцать восемь,
Мне чудилось – трагическая осень
Мне на чело накладывает сень.
Но точно вызов в суд или в собес,
К стеклу прижался желтый лист осенний
И я прочел на бланке: ты не гений! –
Коротенькую весточку с небес.
Я выглянул в окошко – ну нельзя ж,
Чтоб в этот час, чтоб в этот миг ухода
Нисколько не испортилась погода,
Ничуть не перестроился пейзаж!
Все было прежним. Лужа на крыльце.
Привычный контур мусорного бака.
И у забора писала собака
С застенчивой улыбкой на лице.
Все так же тупо пятился в окно
Знакомый голубь, важный и жеманный…
…И жизнь не перестала быть желанной
От страшного прозренья моего!..

Не о том разговор, как ты жил до сих пор,
Как ты был на решения скор,
Как ты лазал на спор через дачный забор
И препятствий не видел в упор…
Да, ты весело жил, да, ты счастливо рос,
Сладко елось тебе и спалось,
Только жизнь чередует жару и мороз,
Только жизнь состоит из полос…
И однажды затихнут друзей голоса,
Сгинут компасы и полюса,
И свинцово проляжет у ног полоса,
Испытаний твоих полоса…
Для того-то она и нужна, старина,
Для того-то она и дана,
Чтоб ты знал, какова тебе в жизни цена
С этих пор и на все времена.
Ты ее одолей. Не тайком, не тишком,
Не в объезд – напрямик и пешком,
И не просто пешком, то бишь вялым шажком,
А ползком, да еще с вещмешком!..
И однажды сквозь тучи блеснут небеса,
И в лицо тебе брызнет роса–
Это значит, что пройдена та полоса,
Ненавистная та полоса…
А теперь отдыхай и валяйся в траве,
В безмятежное небо смотри…
Только этих полос у судьбы в рукаве –
Не одна, и не две, и не три…