Уолт Уитмен - Стихотворения и поэмы

Наверное, ты узнаешь, кто зовет тебя здесь,

Ты знаешь, кто я, любимая.

Низко висящий месяц!

Что за пятно на твоей желтизне?

О, это тень, это тень супруги моей!

О месяц, молю, не томи нас в разлуке так долго!

Земля! Земля! О земля!

Куда ни направлюсь, я думаю только о том, что ты бы могла

возвратить мне супругу - если б хотела!

Куда ни взгляну, мне кажется, будто я вижу ее неясную тень.

О восходящие звезды!

Быть может, та, о ком я тоскую, взойдет среди вас!

О голос! Трепетный голос!

Пусть громче разносится он в пространстве,

Сквозь землю, через леса!

Где-то, силясь его уловить, находится та, о ком я тоскую,

Звените, ночные песни!

Безответные песни, ночные!

Песни неразделенной любви! Песни смерти!

Песни под желтой, медлительной, тускло глядящей луной!

Под этой холодной луной, почти погрузившейся в море!

Безумные песни отчаянья!

Но тише! Криков не надо!

Тише, я буду шептать.

И ты на мгновенье умолкни, ты, глухо шумящее море.

Мне слышится, где-то вдали отвечает моя супруга,

Едва уловимо, - о, дай мне прислушаться, тише!

Но только не смолкни совсем, ибо ей уж тогда не вернуться.

Вернись, любимая!

Слышишь, я здесь!

Этой созревшею песней я говорю тебе, где я,.

Этот ласковый зов обращаю к тебе, к тебе.

О, берегись, не дай себя заманить!

То не голос мой, нет, то ветер свистит,

То брызги и шум клокочущей пены,

А там - скользящие тени листьев,

О, темнота! Безответность!

О! Я болен тоскою моей!

О, желтый нимб в небесах близ луны, опустившейся в море!

О, грустное отраженье в воде!

О, голос! О, скорбное сердце!

О, мир - и я, безответно поющий, безответно поющий всю ночь!

О, жизнь! О, прошлое! Гимны радости

Под небом - в лесах - над полями.

К любимой! К любимой! К любимой! К любимой! К любимой!

Но нет любимой, нет ее больше со мной!

Мы расстались навеки!

И песнь умолкает.

А все остальное живет - сияют светила,

И веют ветры, и длятся отзвуки песни,

И, жалуясь гневно, могучее старое море по-прежнему стонет,

Кидаясь на серый шуршащий песок на берег Поманока.

И желтый растет полумесяц - он опускается, никнет, лицом едва

не касается волн.

И вот восторженный мальчик с босыми ногами в воде, с волосами

по ветру,

Любовь, таимая прежде, потом сорвавшая цепи и ныне

заполыхавшая вдруг,

Значенье той песни, глубоко запавшее в душу,

И на щеках непонятные слезы,

Беседы - втроем, и звуки, и полутона,

И дикое старое море, чей ропот угрюмый

Сродни был вопросам, теснившимся в сердце ребенка,

И выдавал давно потонувшие тайны

Грядущему поэту любви.

Демон иль птица (сказала душа ребенка),

Ты пел для супруги? Иль, может быть, пел для меня?

Еще не прощался я с детством, уста мои спали,

Но вот я услышал тебя,

И мне открылось, кто я; я проснулся,

И тысячи новых певцов, и тысячи песен - возвышенней, чище,

печальнее песен твоих,

И тысячи откликов звонких возникли, чтоб жить со мной,

Жить и не умереть никогда.

О ты, певец одинокий, ты пел о себе - предвещая меня,

И я, одинокий твой слушатель, я, твой продолжатель,

вовеки не смолкну,

Вовеки не вырвусь, и это вовеки, и стоны любви в душе

не стихнут вовеки,

Вовеки не стану ребенком, спокойным, таким же, каким был

когда-то в ночи,

У моря, под желтой отяжелевшей луной,

Где все зародилось - и пламя, и сладостный ад,

И жажда моя, и мой жребий.

О, дай путеводную нить! (Она где-то здесь, во мраке.}

О, если вкусил я так много, дай мне вкусить еще!

Одно только слово (я должен его добиться),

Последнее слово - и самое главное,

Великое, мудрое, - что же? - я жду.

Иль вы мне шепнули его, иль шепчете, волны, издревле.

Из ваших ли влажных песков иль из пены текучей оно?

Что ж отвечаешь ты, море?

Не замедляя свой бег, не спеша,

Ты шепчешь в глубокой ночи, ты сетуешь перед рассветом,

Ты нежно и тихо лепечешь мне: "Смерть".

Смерть и еще раз смерть, да, смерть, смерть, смерть.

Ты песни поешь, не схожие с песнями птицы, не схожие с теми,

что пело мне детское сердце,

Доверчиво ластясь ко мне, шелестя у ног моих пеной,

Затем поднимаясь к ушам и мягко всего захлестнув,

Смерть, смерть, смерть, смерть, смерть.

И этого я не забуду.

Но песню, которую темный мой демон, мой брат,

Мне пел в ту лунную ночь на седом побережье Поманока,

Я сплел с моею собственной песней,

С миллионами песен ответных, проснувшихся в этот час,