Галактион Табидзе - Стихотворения

Октябрьская революция положила начало социальному и национальному освобождению грузинского народа. Большевики возглавили борьбу трудящихся за победу социалистической революции в Грузии, но им не удалось установить Советскую власть одновременно с центральными районами России. Власть захватили меньшевики, пошедшие в целях борьбы с революционным движением на соглашение с германскими и английскими интервентами. Но грузинский народ под руководством большевиков выступил на борьбу за свержение меньшевистского режима — последнего оплота контрреволюции на Кавказе. Вооруженное восстание, на поддержку которого по просьбе Ревкома были направлены части Красной Армии, охватило всю Грузию. 25 февраля 1921 года части 11-й Красной Армии вместе с отрядами грузинских повстанцев вступили в Тбилиси и свергли меньшевистское правительство. В стране была установлена Советская власть.

В 1918 году поэт через охваченную пламенем гражданской войны Украину, на пароходе из Одессы, вернулся в Грузию. В 1919 году выходит его долгожданная, музыкой истории и судьбой поэта вдохновленная книга под необычным названием: «Crâne aux fleurs artistique» — «Череп в цветах искусства». [8] Книга эта в дальнейшем литературно-критическом обиходе получила сокращенное название «Артистические цветы». Так ее называл и сам поэт. Название это символизировало победу искусства, а следовательно, бессмертия над небытием. «Жизнь, и Смерть, и Поэзия — прежде всего», — скажет позднее поэт. Эта книга Галактиона Табидзе стала поэтическим итогом глубоко и полно пережитых автором событий, начальным трагическим рубежом которых в истории грузинской общественной мысли и культуры была гибель Ильи Чавчавадзе, итогом десятилетия, завершившегося могучим эхом февральского краха самодержавия и октябрьского триумфа социалистической революции.

Во второй книге Галактиона Табидзе произошло наиболее полное явление поэта во всей глубине и во всей мощи его поэтического гения. Именно в ней совершилось отмеченное нами развитие и углубление философского, психологического, нравственного и эстетического содержания грузинской поэзии, достигли вершины культура стиха, совершенство его формы, родились достижения, способные поднять поэзию Грузии на уровень крупнейших завоеваний XX века. (Этот процесс обновления грузинской поэзии и грузинского стиха был связан также с именами поэтов-символистов, так называемых «голубороговцев» — Т. Табидзе, П. Яшвили, В. Гаприндашвили, Г. Леонидзе, К. Надирадзе и других, а еще раньше — с творчеством И. Гришашвили и А. Абашели.) Показательно глубокое освоение в этой книге на национальной основе творческих свершений французских поэтов нового времени (от Бодлера до Верлена), а также опыта русских символистов. Мощное воздействие оказала на Галактиона Табидзе поэзия Александра Блока. Всегда были близки Галактиону Табидзе Пушкин, Лермонтов, Шелли, Эдгар По, Мюссе, Теофиль Готье.

Вслед за стихами «Когда в Цицамури убили Илью…» Галактион Табидзе создает одно из программных своих стихотворений. Как бы отталкиваясь от знаменитой верленовской декларации, провозглашенной в стихотворении «Искусство поэзии»: «Музыка — прежде всего», — он выражает свое понимание места поэзии в мире и в жизни человека:

Это стихотворение принесло его автору лавры «короля поэтов». Случилось это в январе 1921 года на состязании, в котором участвовали лидеры поэтической Грузии. Но примечательно это стихотворение не только и не столько этим. Главное — в нем было выражено глубочайшее убеждение Галактиона Табидзе в том, что истинной и великой поэзии отведена в мире роль посредника между Жизнью и Смертью, что именно она дарует человечеству бессмертие, ибо она владеет семенами бессмертия, которые должны упасть на почву современности, является силой, не только постигающей и выражающей, но и созидающей.

Голос поэта звучит во второй книге весьма многообразно. Диапазон его чрезвычайно широк. Солирующие мелодии озвучены и в ключе крайне скорбного минора и достигают порою предела ликующих мажорных интонаций. По меткому определению Симона Чиковани, «стихи Галактиона Табидзе могут служить верным камертоном для разгадки и восприятия скрытой и явной музыки мира — от малой его песчинки до явлений стихийных, подразумевая под стихией как феномен природы или жизнь человеческого сердца, так и бури и штили социальные». [9] С. Чиковани, Мысли. Впечатления. Воспоминания, М., 1968, с. 24–25.