Александр Прокофьев - Стихотворения и поэмы

По кровному родству и праву
И по правам совсем другим
Мы вышли все рядами славы
Проститься с другом дорогим.
И все мы (мир огромный замер,
И по-иному день открыт)
Сухими плакали глазами
И горькую таили зависть
К тому, кто плакать мог навзрыд!
И тяжело нам было вдоволь.
И не было путям конца,
Как будто шли равниной льдовой,
И черный флаг затмил бордовый,
И ночь сходила на сердца!

И новый день, идя по кругу,
Увидел всех знамен поток
И как несли тогда мы другу
Живую радугу цветов;
Как сомкнутым шагали строем
(Уйдет звено, встает отряд)
И как клялись стране героев
Одной из самых грозных клятв.
…И снова сумерки сгустились,
Дорога скорбная длинна…
Страна окликнет:
«Все ль простились?»
И мы ответим:
«Все, страна!»

Гневом (за которым — смерть врагам) объятый
И великим горем удручен,
Встал народ.
И встала с ним Расплата,
И народ увидел: он отмщен!

Делом, за какое станем драться
При лазури ясной и во мгле,—
Всею силой кровных дружб и братства,
Равных нет которым на земле!

Он отмщен железным нашим строем,
Всем, чем мир поныне изумлен,
Он отмщен отвагою героев,
Громом пушек, бурею знамен!

Боевою долей батальонов,
Мужеством отдельного бойца
И священной клятвой миллионов,
Клявшихся бороться до конца!

Всем, чем мы живем, любою датой,
Тем, что мы идем, озарены,
Песней, в небо прянувшей, крылатой,
Поднятой бессмертием страны,

Делом, за какое станем драться
В небе, в море и среди лугов,
Всею силой кровных дружб и братства —
Вплоть до полной гибели врагов!

Где ты? Облака чуть-чуть дымятся,
От цветов долина как в снегу.
Я теперь ни плакать, ни смеяться
Ни с какой другою не могу.

Не твоих ли милых рук сверканье
Донеслось ко мне издалека?
Не с твоим ли розовым дыханьем
Розовые ходят облака?

Всё равно за облаком за тонким
Солнце выйдет, луч блеснет,
Всё равно глядеть мне в ту сторонку,
Где моя любимая живет.

Не скажу, как весело мне с нею
Там, где песня меркнет над водой,
Где большие заводи синеют
И над ними месяц молодой.

Где ты? Облака чуть-чуть дымятся,
От цветов долина как в снегу.
Я теперь ни плакать, не смеяться
Ни с какой другою не могу.

Ой, да две дорожки в чистом поле,
Разлетелись две подряд.
Ой, да по одной дорожке вволю
И ходить мне не велят.

Не велят ходить никак
Там, где твой цветной рукав,
Где моя большая доля,
Как заря в твоих руках.

Как заря в твоих руках,
Как ручей в траве высокой
Или словно сизый сокол,
Ясный сокол в облаках!

Нет, горы такой не встретить,
Где бы камня не добыть,
Нет другой такой на свете,
Чтоб забыть тебя, забыть.

Ты скажи мне по правде,
Кто гуляет с тобой
Вдоль по улице главной,
По другой, по любой?
Или там, где в поклонах
Гнутся маков моря,
Где в столетние клены
Полыхает заря?
Кто он, равный, неравный,
Ловит взгляд голубой?
Ты скажи мне по правде,
Кто гуляет с тобой?
То ли ходит он легче,
Пояс ярче ль горит,
Кто гуляет, что шепчет
И о чем говорит?
Нрав его и обычай,
С кем он делит почет,
Как зовут или кличут,
Что он делает, черт?

Любишь или нет меня, отрада,
Всё равно я так тебя зову,
Всё равно топтать нам до упаду
Вешнюю зеленую траву.

Яблонею белой любоваться
(Ой, чтоб вечно, вечно ей цвести!),
Под одним окном расцеловаться,
Под другим — чтоб глаз не отвести!

А потом опять порой прощальной
Проходить дорогой, как по дну,
И не знать, в каких просторах дальних
Две дороги сходятся в одну.

Чтоб не как во сне, немы и глухи,
А вовсю, страдая и крича,
Надо мной твои летали руки,
Словно два сверкающих луча!

За рекой горят зарницы,
Вечер ласковый такой,
Только вечер, только птицы,
Только месяц за рекой.

Ясный месяц, тихий вечер,
Невысоких звезд покой,
Только песни, только речи,
Только встречи за рекой.