Александр Прокофьев - Стихотворения и поэмы

Эх, гой еси,
На Неве еси,
Ты, зловредный человек,
Пошевеливайси!

Ты не рыба сиг,
Ты не рыпайси,
Самым круглым дураком
Не прикидывайси!

Упадешь доской
На покой песка:
Принимай, господь,
Упокойничка…

…Наше дело такое, и эпоха багрова.
Только смертная пуля приканчивает старье.
Через тысячи лет, через просеки ветра и грома
Будут славить железное имя твое.

Мы — это воля людей, устремленных
только вперед, вперед!
От Белого моря до Сан-Диего слава о нас идет.
Огромные наши знамена — красный бархат и шелк,
Огонь, и воду, и медные трубы каждый из нас прошел.
В семнадцатом (глохни, романтика мира!) мы бились,
как черти, в лоск,
Каждый безусым пошел на фронт, а там бородой оброс.
В окопах выла стоймя вода, суглинок встал на песок.
Снайперы брали офицеров прицелом под левый сосок.
И вся страна была в огне — и мы по всем фронтам.
Шпик и солдатский английский френч мы добывали там…
Земля, война, леса, война… Земля была пуста.
Мы перебили всех ворон, всех галок на крестах!
Мы взяли вновь свою страну, мы в громе битв клялись,
Мы били белых под Орлом, под Жмеринкой дрались…
За этот бой, где пала сплошь кровавая роса,
Нас всех, оставшихся в живых, берут на небеса!
Но нам, ребята, не к лицу благословенный край…
Я сам отправил четверых прямой дорогой в рай.
Тут арифметика проста — гудит свинцовый рык.
Четыре порции свинца — в обрез на четверых.
Таков закон моей страны, ее крутая речь.
Мы все обязаны ее, Высокую, беречь…

Мы — миллионы людей бесстрашных, те, что разрушили гнет.
По всем иноземным морям и странам слава о нас идет.
На тысячу тысяч верст знамена — красный бархат и шелк,
Огонь, и воду, и медные трубы каждый из нас прошел.

Вставай, запоздалое слово — извечное, что тропа.
Темнее пивных бутылок неслась на нас шантрапа —
Голь, шмоль и компания… (Удавная снасть крута!)
Прапоры и капитаны, поручики и рекрута…
Штандарты несли дроздовцы — бражка, оторви да брось!
Всяческих супостатов рубить тогда довелось…
Мы гайнули в третье небо… (Двенадцатый полк занемог.)
Такому горячему пеклу ад позавидовать мог.
Они прокричали: «Амба!»
— «Полундра!» — сказали мы.
Зеленые, синие, белые — всякому козырю в масть.
И мы провели Эпоху среди черноземной тьмы,
И мы отстояли, ребята, нашу Советскую власть.
Георгий Победоносец летел, не чувствуя ног,
Мы падали и отступали, и наступали вновь.
Георгий Победоносец откатывался на Стоход,
Мы взяли его, как свечку, и вывели в расход.

Такое нельзя не вспомнить. Встань, девятнадцатый год!
Не армии, скажем прямо, — народы ведут поход!
Земля — по моря в окопах, на небе — ни огонька.
У нас выпадали зубы с полуторного пайка.
Везде по земле железной железная шла страда…
Ты в гроб пойдешь — не увидишь, что видели мы тогда.
Я всякую чертовщину на памяти разотру.
У нас побелели волосы на лютом таком ветру.
Нам крышей служило небо, как ворон летела мгла,
Мы пили такую воду, которая камень жгла.
Мы шли от предгорий к морю — нам вся страна отдана,
Мы ели сухую воблу, какой не ел сатана!
Из рук отпускали в руки окрашенный кровью стяг.
Мы столько хлебнули горя, что горе земли — пустяк!
И все-таки, все-таки, все-таки прошли сквозь
огненный шквал.
Ты в гроб пойдешь — и заплачешь, что жизни такой не знал!
Не верь ни единому слову, но каждое слово проверь.
На нас налетал ежечасно многоголовый зверь.
И всякая тля в долине на сердце вела обрез.
И это стало законом вечером, ночью и днем,
И мы поднимали снова винтовки наперевес,
И мы говорили: «Ладно, когда-нибудь отдохнем».

Бери запоздалое слово и выпей его до дна,
Коль входит в историю славы единственная страна.
Ты видишь ее раздольный простор полей и лугов…
Но ненависть ставь сначала, а после веди любовь!
Проверьте по документам, которые не солгут, —
Невиданные однолюбы в такое время живут.
Их вытянула эпоха, им жизнь и смерть отдана.
Возьми это верное слово и выпей его до дна.
Стучи в наше сердце, ненависть! Всяк ненависть ощетинь!
От нас шарахались волки, когда, мертвецы почти,
Тряслись по глухому снегу, отбив насмерть потроха.
Вот это я понимаю, а прочее — чепуха!
Враги прокричали: «Амба!»
— «Полундра!» — сказали мы
И вот провели Эпоху среди ненавистной тьмы.
Зеленые, синие, белые — сходились друг другу в масть,
Но мы отстояли, товарищ, нашу Советскую власть.