Александр Прокофьев - Стихотворения и поэмы

От песни-поводырки
Остался шум травы.
Я скину богатырку
С кудрявой головы.

И поклонюсь, как нужно,
В дороге полевой
Товарищу по службе —
Бывалой, боевой.

По примете, по примете
Трижды тихий по ночам,
По-особенному ветер
По-над Ладогой кричал.

Перехоженные дали,
Дань отдайте старине…
Сотский ходит при медали,
Рапортует старшине:

«То есть четверо убитых,
Пятый битый — утонул…»
Черный вечер черень ниток
По деревне протянул.

У дороженьки у самой
Шелестит густая рожь.
Шейте брату, мама, саван —
В сердце брата острый нож.

Кумачовая рубаха
вперемешку с пестрядинной.
Парни бравые сошлися —
дробь дробили на лугу.
И трехрядная гармошка
разворачивалась длинной,
То коробилась несчастная
гармоника в дугу.
Девки хвастались обновами,
сарафанами и кофтами,
Зябким прутом выводили
имя друга на песке.
Солнце, вытянувшись, красило
хороводы желтой охрою,
Гармонист кривой с отметиной
подмигивал тоске.
Парни, выпив для порядку,
колобродили немного,
Марьин Вова —
На любого!
В дело тиснули ножи.
Заметалась, побежала
разноцветная дорога.
Гули, гули — черта в стуле!
Никуда не убежишь.
Запыленный подорожник
стал багровым, как рябина,
Богомазовскою росписью
подернулась трава,
И ходили, и стучали,
и дубасили дубины,
Свежерубленные палки
по кудрявым головам.

Ветер шел, летел и плакал,
мать подстреленною птицей
Разметалась, убивалась
у дороги-бегуна.
И уже в глубокий омут
ночь тревожная глядится,
И черным-черна дорога,
ночь без звезд черным-черна!

Ни разу не просил участья
К своей судьбе, тебя любя.
Опомниться не дай от счастья —
Жить и работать для тебя.

Любовь — не шутка, не забава.
(Не забывают дней остуд.)
Ах, в волосах ее купавы
Широколистые растут.

В какой избе у дуба-явора
И под какой звездой росла
Моя наливчатая ягода.
Моя красивая весна.

И пусть ясеневые весла
Уносят песню за моря
И в Революцию о веснах
И о любимых говорят.

И потому стихи смелее
Раскинулись среди лугов…
Ведь Революция лелеет
Мою вселенскую любовь.

Пересеклись пути и линии,
И, если милой надоем,
Пусть расцветут лесные лилии
На месте сказок и поэм.

Любимая!
Я вышел снова,
Стихом размеренным звеня,
И тополя просили слова
В порядке прений у меня.

Ветра собрались барабанить.
А я такое подтяну,
Чтоб запевали на Кубани
И распевали на Дону.

Эй, под твоей рукой высокой
Ненарушаемый покой,
В пятнадцать долгих весен сокол
Не облетит страны такой.

По вечерам смотрю с обрыва
(Мой край улогий и лесист),
Как ловят в Астрахани рыбу
И на Ойротии — лисиц.

А по-за Астраханью клены
Идут в Армению легко,
И Каспий кормится зеленый
Ухой с молокой и мальком,

Звенит фамилией известной
И признается поутру,
Что сватал в Ладоге невесту,
Мою любимую сестру…

А мне милее Север бурный
С его суровою душой,
И я иду на дальний Мурман,
На голубень воды большой.

Развернись, гармоника, по столику,
Я тебя, как песню, подниму.
Выходила тоненькая-тоненькая,
Тоней называлась потому.
На деревне ничего не слышно,
А на слободе моей родной
Легкий ветер на дорогу вышел
И не поздоровался со мной.
И, твоею лаской зачарован,
Он, что целый день не затихал,
Крыльями простуженных черемух
Издали любимой замахал.
Ночь кричала запахами сена,
В полушалок кутала лицо,
И звезда, как ласточка, присела
На мое широкое крыльцо.
А березки белые в истоме
В пляс пошли — на диво нам.
Ай да Тоня, ай да Тоня,
Антонина Климовна!

Ой, поплыл матрос
В крепком гамузе.
Два нагана по карманам,
Третий — маузер.
Где б четвертый раздобыть?
И пойдет до полюса…
Пулеметные бобы
От плеча до пояса.
Ах, трава-треста,
Небо-горлинка,
Ни гайтана, ни креста,
Только форменка!
Против злостных богатеев
Он матросом с Лесснера.
Снова ленты разлетелись
Голубыми песнями.
А корабль на волне,
А матрос на коне,
Пыль и гром до океана —
Там конец войне!..