Александр Прокофьев - Стихотворения и поэмы

Как за речкою за Мстой
На семи цветах настой.

На семи цветах багровых
Для девчушек чернобровых!

Чтобы щеки не завяли,
Чтобы брови не линяли,

Чтобы губы были алы,
Чтоб краса не пропадала.

Вот какой за речкой Мстой
На семи цветах настой!

На семи цветах багровых
Для девчушек чернобровых!

Чтобы парни их любили,
Холостыми не ходили.

Ох и голосист мой край родной,
Ой да и лесист — стена стеной!

Великаны сосны в ясный день
Заломили шапки набекрень

И глядятся вольно в синеву,
И вступают в песню и молву.

За стеной — садов весенний снег,
За стеною — синь озер и рек.

И любой речной, озерный плес
В соловьином свисте — на сто верст.

Говорят, весна моя
Переходит в лето.
Что ж, отвечу людям я:
В нем не меньше света.

В нем, куда ни кинешь взгляд,
На большом разгоне
Всё мои, мои летят
Огненные кони.

Только даль вовсю горит,
Только море света,
В трубы звонкие трубит
Молодое лето.

Село солнце вешнее на вербу,
Село, словно птица.
И тогда,
Полагаю я, что самой первой
Под снегами дрогнула вода.

Да, конечно, так оно и было.
Вяло снег удары отражал,
Золотые копья солнце вбило,
И ручей довольный побежал.

Он летел, сверкая снежной пеной,
И не мог метафорой связать
То, о чем стихами непременно
Он хотел знакомым рассказать.

Дела, дела всё разные,
Одних бумаг — стога!
А ведь сегодня празднуют
Заречные луга.

Простор там песней оглушен,
Не скучно никому,
И даже ворон приглашен,
Хоть триста лет ему.

Пускай сидит и сыт и пьян,
Смирит сегодня нрав,
Пускай услышит, как с полян
Несется запах трав.

«Кар-р, кар-р», — наверно,
заведет,
И на какой-то миг
Ромашку в толстый клюв
возьмет
И загрустит старик.

А рядом свищут соловьи
И пеночки поют.
А рядом яблони мои
Цвести не устают.

И всё в нарядном, дорогом,
Всё далеко видать.
Луга кругом,
Простор кругом —
Такая благодать!

Ты сидела у реки
И плела венок,
Ветер, шедший в тростники,
Замер возле ног.

Наплывала бирюза,
Налетала, быстрая,
На веселые глаза
С золотою искрою,

На ресницы щеточкой,
Ленту-косоплеточку,

И на платьице горошком,
На траву вьюнок,
На всю Лиду-босоножку,
Что плела венок.

Вот какие, брат, дела,
Вот в чем счастье Лидино…
А черемуха цвела —
Видимо-невидимо.

Цвела, цвела черемуха
На белой на горе,
Ломала я черемуху
Утром на заре.

Черемуха весенняя,
Тебя красивей нет.
Ломала — листьев
не было,
Был только белый цвет.

Ломала, в воду ставила,
Кидала на скамью,
Всему-то миру славила
Черемуху свою.

А под горою шалая
Река, забыв покой,
Зарю гасила алую
Холодною волной.

Цвела, цвела черемуха
На белой на горе,
Ломала я черемуху
Утром на заре.

Ты идешь тропой неровной,
Узкою, росистою,
На спине твоей не дрогнут
Косы золотистые.

Ты выходишь на простор,
Где волна качается,
И жалеет темный бор,
Что тропа кончается.

Шла я к речке по тропинке,
По нескошенным травинкам.

Вышла к речке:
«Будь добра,
Дай водицы два ведра,

Самой чистой и спокойной,
Чтобы мать была довольна;

Той, что слаще карамели,
Что пьянит сильнее хмеля;

Самой звонкой, самой синей,
Той, что есть в одной
России!»

К бережку плывет ответ,
Что воды спокойной нет.

Возле каменного брода
Замутили гуси воду.