Федор Сологуб - Том 5. Война. Земля родная. Алый мак. Фимиамы

Бывают дивные мгновенья,
Когда насквозь озарено
Блаженным светом вдохновенья
Всё, так знакомое давно.

Всё то, что сила заблужденья
Всегда являла мне чужим,
В блаженном свете вдохновенья
Опять является моим.

Смиряются мои стремленья,
Мои безбурны небеса.
В блаженном свете вдохновенья
Какая радость и краса!

В пути томительном и длинном,
Влачась по торжищам земным,
Хоть на минуту стать невинным,
Хоть на минуту стать простым,

Хоть краткий миг увидеть Бога,
Хоть гневную услышать речь,
Хоть мимоходом у порога
Чертога Божия прилечь!

А там пускай затмится пылью
Святая Божия тропа,
И гнойною глумится былью
Ожесточённая толпа.

Скифские суровые дали,
Холодная, тёмная родина моя,
Где я изнемог от печали,
Где змея душит моего соловья!

Родился бы я на Мадагаскаре,
Говорил бы наречием, где много «а»,
Слагал бы поэмы о любовном пожаре,
О нагих красавицах на острове Самоа.

Дома ходил бы я совсем голый,
Только малою алою тканью бедра объяв,
Упивался бы я, бескрайно весёлый,
Дыханьем тропических трав.

Благодарю тебя, перуанское зелие!
Что из того, что прошло ты фабричное ущелие!

Всё же мне дарит твоё курение
Лёгкое томное головокружение.

Слежу за голубками дыма и думаю:
Если бы я был царём Монтезумою,

Сгорая, воображал бы я себя сигарою,
Благоуханною, крепкою, старою.

Огненной пыткой в конец истомлённому
Улыбнулась бы эта мечта полусожжённому.

Но я не царь, безумно сожжённый жестокими.
Твои пытки мне стали такими далёкими.

Жизнь мне готовит иное сожжение.
А пока утешай меня, лёгкое тление,

Отгоняй от меня, дыхание папиросное,
Наваждение здешнее, сердцу несносное,

Подари мне мгновенное, зыбкое веселие.
Благословляю тебя, перуанское зелие!

Лежу и дышу осторожно
В приюте колеблемых стен.
Я верю, я знаю, как можно
Бояться внезапных измен.

Кто землю научится слушать,
Тот знает, как зыблемо здесь,
Как стены нетрудно обрушить
Из стройности в дикую смесь.

И вот предвещательной дрожью
Под чьей-то жестокой рукой
Дружится с бытийскою ложью
Летийский холодный покой.

  Все земные дороги
В разделениях зла и добра,
  Всеблаженные боги,
  Только ваша игра!

  Вы беспечны и юны,
  Вам бы только играть,
И ковать золотые перуны,
  И лучами сиять.

  Оттого, что Вас трое,
Между Вами раздор не живёт.
  И одно, и другое,
  К единению Воля ведёт.

Когда с малютками высот
Я ополчался против гадов,
Ко мне пришёл посланник адов.
Кривя улыбкой дерзкой рот,
Он мне сказал: «Мы очень рады,
Что издыхают эти гады, –
К Дракону сонм их весь взойдёт.

И ты, когда придёшь в Змеиный,
Среди миров раскрытый рай,
Там поздней злобою сгорай, –
Ты встретишь там весь сонм звериный.
И забавляться злой игрой
Там будет вдохновитель твой,
Он, вечно сущий, Он единый».

При ясной луне,
В туманном сиянии,
Замок снится мне,
И в парчовом одеянии
Дева в окне.

Лютни печальной рыдания
Слышатся мне в отдалении.
Как много обаяния
В их пении!
Светит луна,
Дева стоит у окна
В грустном томлении.

Песня ей слышится.
Томно ей дышится.
Вечно одна,
Грустна, бледна, –
Ни подруги, ни матери нет.

Лунный свет
Сплетает
Чудные сны
И навевает
Жажду новизны.

Жизнь проводит тени в скуке повторений,
Грустно тени мрачные скользят.
Песни старых бед и новых сожалений
Загадочно звучат.

Звучат загадочно
Трепетные сны.
Бьётся лихародочно
Жажда новизны.
Желаний трепет,
Страсть новизны
И новизна страстей, –

Вот о чём печальной песни лепет
В сострадательном мерцании луны
Говорит тихонько ей
И душе моей.