Константин Батюшков - Полное собрание стихотворений

Пушкин на полях «Опытов» писал: «Эта элегия конечно ниже своей славы… сравните „Сетования Тассо“ поэта Байрона с сим тощим произведением. Тасс дышал любовью и всеми страстями, а здесь, кроме славолюбия и добродушия… ничего не видно. Это – умирающий В<���асилий> Л<���ьвович> – а не Торквато» (П, т. 12, стр. 283); Василии Львович – В. Л. Пушкин, умерший в 1830 г. (см. о нем стр. 309–310). Белинский отмечал в элегии «глубокое чувство» и «энергический талант» (Б, т. 1, стр. 166), однако позднее он, указывая на достоинства элегии, вместе с тем утверждал, что в ней присутствуют «надутая риторика» и «трескучая декламация» (Б, т. 7, стр. 251). Элегия была переведена на французский язык и вошла в «Русскую антологию», изданную Сен-Мором в 1823 г. В рецензии на нее в «Journal de Paris» (1824) «Умирающий Тасс» был отнесен к числу наиболее оригинальных произведений современной русской литературы.

Капитолий – см. стр. 269.

Тибр – река, протекающая через Рим.

Стогны – площади.

Багряница – одежда из ткани ярко-красного цвета, носившаяся царями и знатью в особо торжественных случаях.

Тимпан – древний ударный музыкальный инструмент.

Певец Ерусалима – Тассо, написавший поэму «Освобожденный Иерусалим».

Полуразрушенный, он видит грозный час. Эпитетом «полуразрушенный» Батюшков в пору сочинения элегии характеризовал самого себя, что подчеркивает ее автобиографичность (см. Соч., т. 3, стр. 132).

Квириты – официальное название граждан в древнем Риме.

Под небом сладостным Италии моей. Батюшков в письме к Гнедичу от начала июля 1817 г. утверждал: «Вообще италианцы, говоря об Италии, прибавляют „моя“. Они любят ее, как любовницу. Если это ошибка против языка, то беру на совесть» (там же, стр. 455).

Сорренто – город в Италии, родина Тассо.

Асканий – см. стр. 269; упоминание этого персонажа связано, видимо, с тем, что он потерял мать во время бегства из Трои; это соответствовало и биографии Тассо, лишившегося матери в возрасте десяти лет, и биографии самого Батюшкова, у которого рано умерла мать.

Весь – селение, деревня.

Альфонсов дворец – дворец феррарского герцога Альфонса II.

Сион – иерусалимская крепость.

Иордан – река в Палестине.

Кедрон (Кидрон) – долина в Палестине близ Иерусалима.

Ливан – горы в Сирии, покрытые могучими лесами.

Готфред и

Ринальд – крестоносцы, герои поэмы Тассо «Освобожденный Иерусалим».

Царь светил – солнце.

Элеонора – возлюбленная Тассо, сестра герцога Альфонса II.

Беседка муз *

Впервые – «Сын отечества», 1817, № 28, стр. 63–64, с указанием на то, что стихотворение взято из печатавшихся тогда «Опытов», и с изложением условий подписки на все издание. Печ. по «Опытам», стр. 254–256. В мае 1817 г. Батюшков послал стихотворение Гнедичу из своего имения, села Хантонова, и писал, раскрывая его происхождение: «Я убрал в саду беседку по моему вкусу, в первый раз в жизни. Это меня так веселит, что я не отхожу от письменного столика, и веришь ли? целые часы, целые сутки просиживаю, руки сложа накрест» (Соч., т. 3, стр. 441). Гнедич сделал на автографе стихотворения ряд поправок, которые Батюшков в большинстве случаев принял и ввел в текст, напечатанный в «Опытах» (эти поправки опубликованы в изд. 1934, стр. 526). Пушкин на полях «Опытов» охарактеризовал «Беседку муз» словом: «прелесть» (П, т. 12, стр. 284).

Ему отважный путь за стаею орлов, Как пчелке, невозможен. Батюшков использует здесь сравнения из стихотворения Капниста «Ломоносов», где герой его назван «орлом», а автор – «пчелкой», которой страшен «высокий… полет»; тот же капнистовский образ поэта-пчелки дан в последних строках окончательной редакции «Мечты».

К Никите *

Впервые – «Опыты», стр. 199–201 (в оглавлении книги имеет заглавие «Послание к Н.»). Печ. по ним с учетом правки ст. 44 и перестановки ст. 33 и 34, сделанных Батюшковым при подготовке нового издания книги.

Никита – Муравьев Никита Михайлович (1796–1843), троюродный брат Батюшкова, участник Отечественной войны, будущий видный член Северного общества декабристов, автор известной «Конституции». Батюшков относился к Никите Муравьеву с большой теплотой и высоко ценил его умственные и нравственные качества. В послании отмечена личная храбрость Никиты Муравьева, который, будучи гвардейским офицером, с благородной завистью относился к военной биографии Батюшкова. Говоря о том, что Батюшков «при победных восклицаниях» вошел в Париж, Никита Муравьев замечал: «А я не имел этого счастья … и не входил во Францию. Был в скучных блокадах и глупых перестрелках» (Н. Дружинин. Декабрист Никита Муравьев. М., 1933, стр. 72).