Александр Полежаев - Стихотворения и поэмы

Есть дикая скала на лоне океана…
С крутых ее брегов, под ризою тумана
Приветствует тебя, задумчивый пловец,
Гробница мрачная, обмытая волнами;
Вблизи ее лежат обросшие цветами
Разбитый скипетр и венец…

Кто здесь? Нет имени!.. Спросите у вселенной!
То имя начертал булат окровавленный —
От скифского шатра до нильских берегов —
На бронзе, на груди бойцов ожесточенных,
В народных племенах, в мильонах изумленных
Пред ним склонявшихся рабов.

Два имени векам переданы веками,
Но никогда ничье громовыми крылами
Не рассекало мир с подобной быстротой;
Нигде ничья нога сильнее не врезала
Следов в лицо земли — и грозную сковала
Судьба над дикою скалой!..

Вот здесь его дитя шагами измеряет,
Враждебная пята гробницу попирает,
Громовое чело объято тишиной,
Над ним в вечерней мгле жужжит комар ничтожный,
И тень его один внимает гул тревожный
Волны, летящей за волной.

И мир тебе, о прах великого героя,
Ты цел и невредим в обители покоя!
Глас лиры никогда гробов не возмущал,
Всегда таила смерть убежище для славы.
Ничто не оскорбит удел твой величавый:
Тебе потомство — трибунал!..

Твой гроб и колыбель сокрыты в мгле тумана,
Но ты как молния возник из урагана
И, безыменный муж, вселенную сразил.
Так точно славный Нил, под Мемфисом глубокий,
В Мемноновых степях струит свои потоки
Еще без памяти, без сил.

Упали алтари, разрушилися троны;
Ты миру даровал победы и законы,
Ты славой наречен над вольностью царем —
И век, ужасный век, который местью грянул
На царства и богов, перед тобой отпрянул
На шаг в безмолвье роковом.

Ты грозного числа врагов не устрашался,
Ты с призраком, вторый Израиль, состязался,
И призрак изнемог под тяжестью твоей;
Возвышенных имен могучий осквернитель,
Ты с слабостью играл, как демон-соблазнитель
Играет с чашей алтарей.

Так, если старый век при факеле могильном
Терзает, рвет себя в отчаянье бессильном,
Издавши вольный крик в заржавленных цепях,—
То вдруг из-под земли герой неблагодарный
Встает, разит его — и ложь, как сон коварный,
Падет пред истиной во прах!

Свобода, слава, честь — мечты очарованья —
Гремели для тебя, как бранные воззванья,
Как отзыв роковой воинственной трубы,
И слух твой, языком невнятным пораженный,
Внимал лишь одному волнению вселенной
И воплю смерти и борьбы!..

И, чуждый прав людей, надменный, величавый,
У мира одного ты требовал — державы!
Ты шел… И пред тобой везде рождался путь,
И лавры на скалах пустынных зеленели!
Так меткая стрела летит до верной цели,
Хотя б сквозь дружескую грудь.

И никогда фиал минутного безумья
С чела не разгонял державного раздумья;
Ты пурпура искал не в чаше золотой;
Как воин на часах, угрюмый и бессонный,
Ни вздоха, ни слезы, ни ласки благосклонной
Ты не дарил красе младой.

Войну, тревогу, стон, лучи зари багровой
На копьях и мечах любил твой дух суровый,
И только одного товарища в боях
Лелеяла твоя десница громовая,
Когда, широкий хвост и гриву воздымая,
Он бил копытом сталь и прах.

Не равный никому гордыней равнодушной,
Ты пал без ропота, судьбе твоей послушный;
Ты мыслил… И презрел и зависть, и любовь!
Как царственный орел, могучий сын эфира,
Один всевидящий ты взор имел для мира,—
И этот взор был: смерть и кровь!

Внезапно овладеть победной колесницей,
Вселенную потрясть могучею десницей,
Попрать одной ногой трибунов и царей,
Сковать ярмо любви из зависти коварной,
Заставить трепетать народ неблагодарный,
Освобожденный от цепей!

Быть века своего и мыслию и жизнью,
Кинжалы притупить, рассеять бунт в отчизне,
Разрушить и создать всемирные столпы,
Под заревом громов, надежды неизменной
Оспорить у богов владычество вселенной…
О сон!.. О дивные судьбы́!..

Ты пал однако, пал — на пиршестве великом,
И плащ властительный ты на утесе диком
Увидел наконец растерзанный врагом —
И рок, единый бог, в которого ты верил,
Из жалости сажень земли тебе отмерил
Между могилой и венцом.

О, если б я постиг глубокие мечтанья,
Ужасные плоды того воспоминанья,
Которое тебя покинуть не могло!..
На доблестную грудь бездейственные руки
Ты складывал крестом, и тягостные муки
Мрачили грозное чело!