Велимир Хлебников - Том 6/2. Доски судьбы. Заметки. Письма

Пастухи звезд берут с собой, как руководящий посох, возведение в степень.

Если чистые законы вселенной существуют, то числа их должны занять места показателей степеней; только в этом положении каждое их движение, самое ничтожное, давало сдвиг, от которого шаталось мироздание, и таким образом дело управления вселенной становилось легким и приятным занятием, почти игрой, а жезл вселенной – игрушкой.

Числу в этом положении присущи свойства божественной власти, в других положениях на нем лежит печать рабства.

Когда мы осмелимся вылететь из курятников наук, мы увидим один и тот же лик числа, как мудрый правящий дух, одно и то же его дерево в трех плоскостях: 1) времени, 2) пространства, 3) множеств или толп.

И когда мы построим взаимные углы этих плоскостей, множители перехода, особого рода выключатели, мы сразу будем выключать счет из плоскости времени в плоскость пространства, мы выйдем на широкую дорогу единого мирового разума.

Как кажется, вселенная грубо сделана топором возведения в степень, и если мы будем располагать «живые числа» в виде степеней наименьших трех чисел, мы увидим, что лучи власти окружают высоко стоящие числа скрепы, у потолка степени. Отсюда сияние лучей власти.

По мере спуска от потолка скрепы к ее полу они утрачивают знаки власти, из «образов Бога» делаются лучиной для самовара.

Но тайны игры степеней известны очень мало, это нетронутая земля. Изучая снова, мы увидим высеченные кумиры древних божеств мира, как головы первых трех чисел в облаках тайны. Мы увидим, что законы вселенной и законы счета совпадают. Самое величественное падение сов(!), свидетелем которого был когда-то старый земной шар, наш дедушка. Свод истин о числе и свод истин о природе один и тот же. Это так.

Многие соглашаются: бывающее едино. Но никто еще до меня не воздвигал своего жертвенника перед костром той мысли, что если все едино, то в мире остаются только одни числа, так как числа и есть не что иное, как отношения между единым, между тождественным, то, чем может разниться Единое. Став жрецом этой мысли, я понял, что одинаково безумно сводить единое к веществу или духу, делать краеугольным камнем здания камень или пение. Нужно озирать, изучать, измерять и расставлять знаки нашего мышления по странам бывающего, подвигая окопы знания.

Но если существует один кусок жизни числа, одна ветка, то существует и все дерево чисел. Природа чисел такова, что там, где существует да-е диница, существует и нет -единица и мнимые.

Отсюда следует, что если сутки солнц по отношению к суткам света порядка 3 41, то сутки вселенной будут 3 122, а сутки какой-нибудь сверхвселенной = 3 363ударов волны света, помня, что 41 = 3 3+ 3 2+ 3 1+ 3 0+ 1, а 122 = 3 4+ 41, 365 = 3 5+ 122.

<���…>

Число 41, брат 365, образовано нисходящими степенями троек. Это то самое 41, которое прошло между рождением Лютера и Цвингли, но оно уже здесь как показатель степени. Цвингли родился 1 января 1484 г. через 41 день после рождения Лютера 10 ноября 1483 г. Оба были вероучителями, вождями великого раскола.

Но тот же храмовый спуск чисел между рождением Ньютона 7 января 1643 г. и Коперника 12 февраля 1473 г.:

(3 5+ 3 4+ 3 3+ 3 2+ 3 1+ 3 0+ 1) (3 4+ 2 2) дней.

Мы видим, что оси одних и тех же звезд строятся на двойке, а времена тех же самых звезд на тройке.

По этому поводу в городе Бакунина в свое время было напечатано следующее стихотворение: