Максимилиан Волошин - Том 2. Стихотворения и поэмы 1891-1931

Чем думаешь больше, тем больше в уме
Мучительных мыслей рождается,
Что бродишь без света, что бродишь во тьме.
Невольно сомненье является.
И смотришь с надеждой вдаль пред собой,
Появится ль искра спасения?
Но больше сгущается мрак пред тобой,
И больше растут всё сомнения.

Любовь изменчива, а дружба неизменна,
Любовь изменится, а дружба никогда.
Любовь зажжется вдруг, угасится мгновенно,
Пройдет и прошумит, как вешняя вода.
А дружба нет! Ни горе, ни волненья
Великих уз не в силах разорвать;
Чем <���больше> суждено несчастий и сомнений,
Тем больше вырастет взаимное влеченье.

Едет всадник вдоль по лесу,
Сердце ноет и болит;
Бор столетний, бор могучий
Грустно, жалобно скрипит.
«Что ты стонешь так уныло?
Ах, скажи мне, что с тобой?»
Отвечает лес могучий;
«Буря будет. Сам большой
Нынче по лесу гуляет,
Вырывает дубы вон».
Едет всадник. Вдоль по лесу
Слышен тихий грустный стон;
Отголоски будит эхо,
Откликаются вдали,
Будто где-то замирает
Звук натянутой струны.
Страшно, грустно. Сердце ноет
И тоскует пред бедой.
Ах! Страшнее буря в сердце
И ужаснее земной.

Жизнь не тем хороша, что нам в жизни дано
Право вечно любить, наслаждаться;
Есть другая любовь, она выше ее,
От нее может грудь разорваться.
И кто раз для других и себя позабыл,
Кто за них даже жизнь положит,
Только тот лишь вполне эту жизнь возлюбил,
И счастливым назваться он может.

Вечер. Меркнет. Воздух ясен.
Тишь как ночью. И в просторе
Нет ни шороха, ни звука.
Как стекло, спокойно море.
Цвета нежно-голубого.
Очертанья гор далёко
С бледно-розовым отливом
Вдаль ушли. Светло, глубоко
Небо синее. По краю
Отблеск чистого заката.
Мир весь тих, спокоен, ясен,
Всё вокруг так чисто, свято,
И он кажется невинным,
Как и в первый день творенья,
Когда не было на свете
Зла, ни рабства, ни мученья.

Я люблю смотреть на море
Днем, и вечером, и утром,
Как оно лазурью блещет,
Серебром и перламутром.
Как белеет от тумана
И чернеет пред грозою,
Как о берег тихо плещет
Чуть заметною волною;
Как бушует в непогоду,
И,увенчанные пеной,
Волны ринутся на скалы,
Лезут с воем вверх на стены.
Я люблю оттенок каждый,
Каждый новый проблеск силы,
Как мгновенную улыбку
На лице прекрасной милой.

Брожу я с думою печальной,
Внимая ропоту волны,
Как отголосок тихой дальней,
Полузабытой старины.
Зовет и манит звук прибоя
Куда-то ввысь, куда-то вдаль,
И всюду тихая печаль
Разлита в мире надо мною.

Я люблю тебя, чудное море мое,
Не за то, что ты сильно и вечно,
Наша жизнь пред тобою, как капля, ничто,
И как волны твои, быстротечна.
Я люблю твой прибой, твой чарующий шум,
То суровый, то тихий и нежный,
В нем слышны отголоски мучительных дум
И блаженство любви безмятежной.
Я люблю по часам над тобою сидеть,
Слушать тихие песни прибоя,
Чтоб потом самому тоже снова пропет ь,
Что бывало пропето тобою.

Прозрачною дымкой спустилася ночь голубая.
Чуть движется ветер, деревья тихонько лаская.
Луна золотая облила серебряным светом
И берег и море, и стала над мысом, одетым
Прозрачною дымкою южной чарующей ночи.
И звезды глядели, как тихие грустные очи.
На всём красота, во всем мире богато разлита
Везде и во всём есть она, и ничто для нее не закрыто.
Вот тихо на берег волна, чуть шумя, набежала,
Облитая тихим, насквозь проникающим светом,
Погибла, исчезла – и вот ее больше и нету.

Поля! Поля! Всё ширь да гладь.
Так вот она, святая воля!
Как хорошо в степи дышать,
Простор кругом, за полем поле
Идет в синеющую даль.
Привет тебе, о мать-природа!
Привет вам, степи! Прочь печаль!
Здесь ширь, здесь воля, здесь свобода.