Даниил Хармс - Том 1. Авиация превращений

Что-с?
Да как вы смеете меня за нюхателя считать?!
Идите вон! Умрите!
А я останусь тут мечтать
один о Маргарите.

Мы уходим, мы ухидем,
мы ухудим, мы ухедим,
мы укыдем, мы укадем,
но тебе, бородатый колдун, здорово нагадим!

Я в речку кидаюсь,
но речка — шнурок,
за сердце хватаюсь,
а в сердце творог,
я в лампу смотрюся,
но в лампе гордон,
я ветра боюся,
но ветер — картон.
Но ты, Маргарита,
ни-ни и не-не,
как сон, Маргарита,
приходишь ко мне.
Усы молодые
колечками вьются,
и косы златые
потоками льются.
Глаза открывают
небесные тени
и взглядом карают
и жгут <���нрзб,>
Стою, к Маргарите
склоняя мисон,
но ты, Маргарита, —
и призрак, и сон.

В легком воздуха теченье
столик беленький летит,
ангел, пробуя печенье,
в нашу комнату глядит.
Милый Фридрих, Фридрих милый,
спрячь меня в железный шкап,
чтобы черт железной вилой
не пронзил меня куда б,
встань, послушный, встань, любезный,
двери камнем заложи,
чтобы черт водой железной
не поймал мои ножи.
Для тебя, покинув горы,
я пришла в одном платке,
но часы круглы и скры,
быстры дни на потолке.
Мы умрем. Потухнут перья,
вспыхнут звезды там и тут,
и серьезные деревья
над могилой возрастут.

Что слышу я?
Как будто бы фитиль трещит,
как будто мышь скребкт,
как будто таракан глотает гвоздь,
как будто мой сосед,
жилец, судьбою одинокий,
рукой полночной шарит спичку
и ногтем, сволочь, задевает
стаканы, полные воды,
потом вздыхает и зевает,
и гладит кончик бороды.
Иль это, облаками окруженная,
сова, сном сладким пораженная,
трясти крылами начала?
Иль это в комнате пчела,
иль это конь за дверью ржет:
коня в затылок овод жжет?
Иль это я, в кафтане чистом,
дышу от старости со свистом?

Над высокими домами,
между звезд и между трав,
ходят ангелы над нами,
морды сонные задрав.
Выше, стройны и велики,
воскресая из воды,
лишь архангелы, владыки,
садят божии сады.
Там у божьего причала
(их понять не в силах мы)
бродят светлые Начала,
бестелесны и немы.

Выше спут Господин Власти.
Выше спут Господин Силы.
Выше спут одни Господства,
мы лицо сокроем, князь
<���нрзб.>
Радуйтесь, православные
языка люди.
Хепи дадим дуб Власти,
хепи камень подарим Силе,
хепи Господству поднесем время
и ласковое дерево родным тю.

Куф, куф, куф.
Престол гелинеф,
Херуф небо и земля.
Сераф славы твоея.

Я стою
вдали, вблизи.
Лоб в огне,
живот в грязи.
Летом — жир,
зимою — хлод,
в полдень чирки.
Кур. Кир. Кар.
Льется время,
спит Арон,
стонут братья
с трех сторон.
Летом — жир,
Зимою — хлод,
в полдень чирки.
Кур. Кир. Кар.
Вон любовь
бежит груба.
Ходит бровь,
дрожит губа.
Летом — жир,
Зимою — хлод,
в полдень чирки.
Кур. Кир. Кар.
Я пропал
среди наук.
Я комар,
а ты паук.
Летом — жир,
Зимою — хлод,
в полдень чирки.
Кур. Кир. Кар.
Дайте ж нам
голов кору,
ноги суньте нам в нору.
Летом — жир,
Зимою — хлод,
в полдень чирки.
Кур. Кир. Кар.
Маргаритов
слышим бег
стройных гор
и гибких рек.

Мы подъемлем бронь веков.
Ландыш битвы. Рать быков.

Небо темное стоит.
Птицы ласточкой летят.
Колокольчики звенят.

Вспомним, старцы, Маргариту,
Пруд волос моих, ручей.
Ах, увижу ль Маргариту
Кто поймет меня?

Свечей
много в этом предложенье.
Сабель много, но зато
нет ни страха, ни движенья.
Дай тарелку.

Готово. Олег трубит. Собаки
Хвосты по ветру несут.
Львы шевелятся во мраке.
Где кувшин — вина сосуд?

В этом маленьком сосуде
есть и проза, и стихи,
но никто нас не осудит:
мы и скромны, и тихи.

Я прочитал стихи. Прелестно.

Благодарим.
Нам очень лестно.