Эдуард Асадов - Когда стихи улыбаются

В России идет о нем благоговейная слава как о несгибаемом революционере. Юная артистка Ксения читает с эстрады его стихи, написанные в крепости. По манифесту царя в 1905 году Морозов был освобожден. В ту пору было ему 46 лет. И вот человек после заточения, не имевший абсолютно ничего, сразу получил все: Репин написал его портрет, какой-то знаменитый скульптор сделал бюст, в подарок ему собрали огромную картинную галерею, а по подписке, собранной в стране, получилась довольно большая сумма, и лучший архитектор выстроил ему восьмиэтажный доходный дом. Верхний этаж занимал Морозов, а остальные — жильцы. И доходы от дома шли на содержание Морозова и его квартиры. А вдобавок ко всему вот эта юная двадцатилетняя прелестная артистка вышла за него замуж. А Морозов выглядел еще прекрасно. Видно, в крепости он вроде бы законсервировался. И начал он заниматься ученой деятельностью. Написал множество трудов. В 1931 году о нем решили делать фильм. Тогда в стране была карточная система и даже лишнего ломтя хлеба нельзя было достать. И вот Сотников вместе с кинорежиссерами и ассистентами приехали снимать Морозова к нему домой. Ну, естественно, что ни о каком угощении двадцати пяти человек не могло быть и речи. Каково же было их изумление, когда жена пригласила всю ораву за стол. Распахнулись двери — и все увидели стол, заваленный такими яствами, что у всех мурашки по коже побежали: целиком запеченные поросята, гуси, куры, окорока, фрукты, колбасы, салаты, даже рябчики и куропатки!

Гости ошалело посмотрели на хозяев, а жена Морозова пояснила, что на днях пришел очередной обоз. Какой обоз? Откуда? И вот оказывается, после революции Морозову (а он происходил из царской дворянской семьи Нарышкиных, и отец его владел богатейшим поместьем Борок) было оставлено его родовое поместье. Указом, который подписал Ленин, устанавливалось пожизненное владение им этим родовым поместьем как мученику царизма. На месте имения был организован небольшой совхоз, человек в сто рабочих, и весь доход от этого хозяйства шел Морозову!!! И вот ему шли в Ленинград обозы с продовольствием. Ну как в старину его отцу и дедам!!! Сталин этого не отменил. Морозов жил до 1947 года. Теперь в этом имении живет его жена. Ну, возможно, сегодня не все доходы идут ей, ибо хозяина нет. Но вот Морозов жил в наши дни, уже после коллективизации, как самый обычный помещик! Вот это да! Об этом обо всем Сотников написал повесть, она опубликована в журнале "Волга". Удивительная судьба, и вообще все невероятно! Это поместье в Ярославской области, Рыбинский район.

Чего только не услышишь в Переделкине. Н. А. Сотников говорит, что слышал от Петра Ивановича Чагина такую забавную историю.

Общеизвестно, что Чагин был другом Есенина. И когда Есенин был в Баку, то Чагин все время с ним общался и, как редактор газеты "Бакинский рабочий", печатал его стихи. И вот через несколько лет после смерти Есенина в кабинет к Петру Ивановичу приходит пышнотелая блондинка (кажется, крашеная) и говорит, что хочет напечатать на страницах "Бакинского рабочего" свои воспоминания о поэте. На вопросы, что она знает о Есенине, когда и как она была с ним знакома, блондинка, чуть покраснев и потупясь, говорит, что она была его любовницей. Чагин оторопел и мягко сказал ей:

— Но поймите, такого рода знакомство никак не может интересовать читателей. И вообще это не материал для статьи. Надо знать человека, но как-то серьезнее, ближе, углубленнее, что ли…

Женщина рассердилась и в слезы:

— А как же можно узнать еще ближе и глубже!

При слове "глубже" Петр Иванович чуть со стула не кувырнулся. Чагин спросил:

— Да и зачем вам все это?

Но женщину раздирало тщеславие, и она отрезала:

— Для истории!

Потом подумала, что перебрала, и скромно добавила:

— Ну и вообще, пусть напечатают.

После долгих препирательств женщина ушла обиженная и сквозь слезы сказала Петру Ивановичу, что она о нем думает. А так как мнение это было в равной степени как нелестным, так и резковатым, то и приводить его не имеет смысла. Но на этом дело не кончилось. На следующее утро к Чагину явился огромный усатый кавказец и мрачно осведомился:

— Ты зачэм обижаешь женщину?

Оказалось, что это ее возмущенный муж. Сурово вращая белками, он потребовал, чтобы Чагин напечатал в ближайших выпусках воспоминания его жены о поэте. Чагин очень деликатно сказал, что у жены его недостаточно материала…

Тогда тот приблизился к Петру Ивановичу вплотную и рявкнул: