Ван Вэй - Стихотворения

Бывают в общении поэта с природой и высшие моменты внезапного "озарения", когда он, созерцая, вдруг постигает истину о мире во всей ее полноте, находит внезапный ответ на все загадки бытия. Мгновенья эти приходят неожиданно: их могут породить вид цветущей сливы или лунный свет, проникший в чащу леса, запах цветов корицы или плодов горного кизила, журчанье ручья или дождевые капли на листьях... Поэт стремится уловить эти мгновения, зафиксировать их в слове и передать другим как некую благую весть. Этой же цели служат и готовые, устойчивые формулы, повторяющиеся из стихотворения в стихотворение: белые облака, запертая калитка, тишина и безлюдье - символы отшельничества, уединения, отрешенности от мира, призванные сразу же пробудить соответствующие ассоциации в читателе. Все это делает поэзию Ван Вэя многослойной, как многослойна суфийская лирика, полной намеков и недосказанности. Она учит не только созерцать природу, но и размышлять о ней и, размышляя, понимать.

Нетрудно заметить, что поэтический мир Ван Вэя - это мир, увиденный и изображенный не только истинным поэтом, но и зорко видящим художником. Ван Вэй и был художником, причем - насколько мы можем теперь судить по отзывам современников и немногим сохранившимся копиям с его картин - художником не менее значительным, чем поэт. В одном из поздних и "итоговых" своих стихотворений он сам полушутя-полусерьезно говорит, что в прошлом своем перерождении был скорее всего художником, а не поэтом - завершая, впрочем, слова свои тем, что сердце его знать не хочет ни о славе художника, ни о славе поэта... Он считается основоположником так называемой "южной школы" в китайской буддистской живописи, к которой, по словам исследователя, "...условно говоря, относятся те мастера, которые предпочитали тушь многокрасочности, эскизную, свободную манеру - педантичной и описательной, выражение сути (идеи) вещи - ее конкретной достоверности и, наконец, не сюжетом и бытописанием были связаны с литературой, а сложной системой ассоциаций" {Е. В. Завадская. Эстетические проблемы живописи старого Китая. / М.: Искусство, 1975, С. 201.}. Ему же припис ывается и знаменитый трактат "Тайны живописи" - одно из основополагающих сочинений по теории живописи, оказавшее большое влияние на последующее развитие теории и практики живописи в Китае. Сочинение это, написанное превосходной, высокопоэтичной ритмической прозой, можно также рассматривать и как своеобразный комментарий к пейзажной лирике Ван Вэя, где образы поэтические по большей части трудно отделить от образов чисто живописных, не случайно крылатыми стали слова поэта Су Ши: "Наслаждаюсь стихами Мо-цзе {Мо-цзе - второе имя Ван Вэя.} - в стихах его картины; гляжу на картины Мо-цзе - в картинах его - стихи". Действительно, пейзажная лирика Ван Вэя удивительно живописна, "картинка" в лучшем смысле этого слова - классическим примером опять же может служить цикл "Река Ванчуань", где большинство стихотворений (за исключением нескольких, заполненных историческими и мифологическими ассоциациями) представляют своего рода живопись в слове - или картины, выполненные словом: "Отмель у белых камней // Прозрачна, мелка. // Заросли тростника - // Рядом со мной. // На запад и на восток - // Река и река: // Волны моют песок // Под ясной луной" ("Отмель у белых камней").

А сколько свежести, чисто живописной гармонии и совершенства в небольшой весенней картинке из цикла "Радости полей и садов", будто сошедшей со свитка старого китайского мастера: "Персик в цвету // Ночным окроплен дождем. // Вешний туман // Ивы обвил опять. // Летят лепестки - // Слуга подметет потом. // Иволга плачет, // А гость мой изволит спать".

Не будет, наверное, преувеличением сказать, что Ван Вэй - художник, безвозвратно утраченный для нас в живописи, - в немалой мере сохранился и дошел до нас в своих стихах, наглядно подтверждая тем самым приведенное выше суждение Су Ши, ибо живопись в стихах Ван Вэя присутствует зримо и несомненно.

Остается добавить, что в стихах о природе Ван Вэй проявил себя художником разносторонним: он умел с редким совершенством писать о цветах и птицах, о мирной жизни среди полей и садов - и он же мог при случае, например, в "пограничных" своих стихах, буквально несколькими скупыми, резкими штрихами передать суровую красоту пустынных степей. Подвластны были его кисти и величественные картины природы - водные просторы, могучие горные хребты (см. стихотворение "Горы Чжуннань").

Воздействие пейзажной поэзии Ван Вэя на творчество его современников и поэтов последующих поколений было огромным и прослеживается на протяжении веков. В творчестве Ван Вэя китайская пейзажная лирика поднялась на огромную художественную высоту и обрела основные свои черты, определившие едва ли не все дальнейшее ее развитие. Став непременной, а нередко и важнейшей частью творчества подавляющего большинства танских и сунских поэтов, разработанная с удивительной полнотой, глубиной и художественным совершенством, китайская поэзия природы стала феноменом мирового значения, одним из высших достижений не только китайской, но и мировой поэзии. И одно из самых почетных мест в истории развития этого жанра заслуженно принадлежит великому поэту и великому художнику Ван Вэю.