Аполлон Григорьев - Избранные произведения

Дня за два, за три заезжал
Друг старый… Словом донимал
Меня он спьяну очень строгим;
О долге жизни говорил,
Да связь беспутную бранил,
Коря меня житьем убогим,
Позором общим — словом, многим…

Он помощи не предлагал…
А я — ни слова не сказал.
Меня те речи уязвили.
Через неделю до чертей
С ним, с старым другом лучших дней,
Мы на Крестовском два дня пили —
Нас в часть за буйство посадили.

Помочь — дешевле, может быть,
Ему бы стало… Но спросить
Он позабыл или, имeя
В виду высокую мораль,
И не хотел… «Хоть, мол, и жаль,
А уж дойму его, злодея!»

Ну вот, премудрые друзья,
Что ж? вы довольны? счастлив я?
Не дай вам бог таких терзаний!
Вот я благоразумен стал,
Союз несчастный разорвал
И ваших жду рукоплесканий.

Эх! мне не жаль моей семьи…
Меня все ближние мои
Так равнодушно продавали…
Но вас, мне вас глубоко жаль!
В душе безвыходна печаль
По нашей дружбе… Крепче стали
Она казалась — вы сломали.

А всё б хотелось, чтоб из вас
Хоть кто-нибудь в предсмертный час
Мою хладеющую руку
Пришел по-старому пожать
И слово мира мне сказать
На эту долгую разлуку,
Чтоб тихо старый друг угас…
Придет ли кто-нибудь из вас?

Но нет! вы лучше остудите
Порывы сердца; помяните
Меня одним… Коль вам ее
Придется встретить падшей, бедной,
Худой, больной, разбитой, бледной,
Во имя грешное мое
Подайте ей хоть грош вы медный.
Монета мелкая, но все ж
Ведь это ценность, это — грош.

Однако знобко… Сердца боли
Как будто стихли… Водки, что ли?
. . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .

Мудрость, Вечного рожденье,
Руку матери простри
И дорогу возвращенья
Нам, подруга, озари —
В звездный край, к святой отчизне,
Где единый твой исток,
Где из вечной льется жизни
Человечества поток.

Мудрость вечная, о братья,
Нас сплела рука с рукой:
Наши песни и объятья
Будут ей святой хвалой.

Кто к святому полон жаром
И неправым раздражен,
Тот зовет себя недаром
Человеком: брат нам он.
Цепи вечного творенья,
Он и мы — одно звено,
И за гробом возрожденье
С нами ждет его равно.

Для миров — все блага силы,
Как природой нам дано,
Мы несем — и до могилы
Мы преследуем одно.

И туда, где враг лукавый
На святое клеветал,
Где язык его неправый
Яд змеиный источал;
Где посеял он проклятья
В смуту братиям меньшим,
Мы туда — клянитесь, братья! —
На спасенье спешим.

Солнце кроткими лучами
Пробуждает жизнь и цвет —
Так и нашими делами
Просветится вечный свет.

Всюду, где страдает правый,
Где невинный угнетен,
Где неправом помрачен
Первообраз вечной славы,
Где попран святой закон
Утеснителей ногами,
Где окованных цепями
До небес восходит стон…

Да, в очах слезу страданья
Мы клянемся осушать;
Меньшим братьям на восстанье
Кротко руку подавать.

О, клянитесь! Клятве внемлет
Бог миров, кто всё объемлет,
Чей божественный глагол
Человека произвел.
Клятву, братья! наши узы
Неразрывно сохранить!
В духе мира и союза
Благу вечному служить.

Посетит ли час смятенья,
Дальней скорби тяжкий час,
Одного из братий — в нас
Да найдет он исцеленье!

О, клянитесь воссиять
Миру делом и не знать
Ни на час успокоенья
До часа́ соединенья
Всех и каждого в одно.
Ниспослать на всё созданье
Света вечного сиянье
Нам, о братья, суждено.

Да! в сияньи представать
Перед миром и делами,
Благотворными лучами
Мы для всех должны сиять.

Снова ночь застала нас
У ворот святыни;
День прошел и не погас
Нам без благостыни.

День протекший оживил,
Братья, наши чувства;
Тайны новые открыл
Вечного искусства.

И святилищу мы вновь,
Братья, предстояли;
Снова братство и любовь
Нас к союзу звали.