Аполлон Григорьев: Избранные произведения

Да, я знаю, что с тобою
  Связан я душой;
Между вечностью и мною
  Встанет образ твой.

И на небе очарован
  Вновь я буду им,
Всё к чертам к одним прикован,
  Всё к очам одним.

Ослепленный их лучами,
  С грустью на челе,
Снова бренными очами
  Я склонюсь к земле.

Связан буду я с землею
  Страстию земной, —
Между вечностью и мною
  Встанет образ твой.

Нет, за тебя молиться я не мог,
Держа венец над головой твоею.
Страдал ли я, иль просто изнемог,
Тебе сказать я не умею, —
Но за тебя молиться я не мог.

И помню я — чела убор венчальный
Измять венцом мне было жаль: к тебе
Так шли цветы… Усталый и печальный,
Я позабыл в то время о мольбе
И всё берег чела убор венчальный.

За что цветов тогда мне было жаль —
Бог ведает: за то ль, что без расцвета
Им суждено погибнуть, за тебя ль
Не знаю я… в прошедшем нет ответа…
А мне цветов глубоко было жаль…

Спи спокойно — доброй ночи!
  Вон уж в небесах
Блещут ангельские очи
  В золотых лучах.
Доброй ночи… выйдет скоро
  В небо сторож твой
Над тобою путь дозора
  Совершать ночной.

Чтоб не смела сила злая
  Сон твой возмущать:
Час ночной, пора ночная —
  Ей пора гулять.
В час ночной, тюрьмы подводной
  Разломав запор,
Вылетает хороводной
  Цепью рой сестер.

Лихорадки им прозванье;
  Любо им смущать
Тихий сон — и на прощанье
  Губы целовать.
Лихоманок-лихорадок,
  Девяти подруг,
Поцелуй и жгуч, и сладок,
  Как любви недуг.

Но не бойся: силой взора
  С неба сторож твой
Их отгонит — для дозора
  Светит он звездой.
Спи же тихо — доброй ночи!..
  Под лучи светил,
Над тобой сияют очи
  Светлых божьих сил.

Безумного счастья страданья
Ты мне никогда не дарила,
Но есть на меня обаянья
В тебе непонятная сила.

Когда из-под томной ресницы
Лазурное око сияет,
Мне тайная сила зеницы
Невольно и сладко мыкает.

И больше все члены объемлет,
И лень, и таинственный трепет,
А сердце и дремлет, и внемлет
Сквозь сон твой ребяческий лепет.

И снятся мне синие волны
Безбрежно-широкого моря,
И, весь упоения полный,
Плыву я на вольном просторе.

И спит, убаюкано морем,
В груди моей сердце больное,
Расставшись с надеждой и горем,
Отринувши счастье былое.

И грезится только иная,
Та жизнь без сознанья и цели,
Когда, под рассказ усыпляя,
Качали меня в колыбели.

Когда средь сонма звезд, размеренно и стройно,
Как звуков перелив, одна вослед другой,
Определенный путь свершающих спокойно,
Комета полетит неправильной чертой,
Недосозданная, вся полная раздора,
Невзнузданных стихий неистового спора,
Горя еще сама и на пути своем
Грозя иным звездам стремленьем и огнем,
Что́ нужды ей тогда до общего смущенья,
До разрушения гармонии?.. Она
Из лона отчего, из родника творенья
В созданья стройный круг борьбою послана,
Да совершит путем борьбы и испытанья
Цель очищения и цель самосознанья.

Вы рождены меня терзать —
И речью ласково-холодной,
И принужденностью свободой,
И тем, что трудно вас понять,
И тем, что жребий проклинать
Я поневоле должен с вами,
Затем, что глупо мне молчать
И тяжело играть словами.
Вы рождены меня терзать,
Зане друг другу мы чужие.
И ничего, чего другие
Не скажут вам, мне не сказать.

О, сжалься надо мной!.. Значенья слов моих
В речах отрывистых, безумных и печальных
Проникнуть не ищи… Воспоминаний дальных
Не думай подстеречь в таинственности их.
Но если на устах моих разгадки слово,
  Полусорвавшись с языка,
Недореченное замрет на них сурово
  Иль беспричинная тоска
Из гру́ди, сдавленной бессвязными речами,
Невольно вырвется… молю тебя, шепчи
Тогда слова молитв безгрешными устами,
Как перед призраком, блуждающим в ночи.
Но знай, что тяжела отчаянная битва
  С глаголом тайны роковой,
Что для тебя одной спасительна молитва,
  Неразделяемая мной…