Василий Пушкин - Поэты 1790–1810-х годов

Но шутки в сторону , и музы —
Краса мятежной жизни сей,
С которыми так сладки узы! —
Займут собой твоих друзей.
Бессмертны гениев творенья
Для сердца, разума и зренья,
Под кровом храмины твоей,
Несут отвсюду дань бесценну!..
О музы! счастье и вселенну
Я с вами позабыть готов!..
Потом дойдет и до стихов:
Свои пословицы читаешь,
Посланья, были — легкий плод
Ума, фантазий!.. Ты сбираешь
Его без авторских забот,
А так — резвясь; и метроманом,
Ушей безжалостным тираном,
Ни из чего не можешь быть;
Не можешь… ближнего морить.
Один не можешь за обедом,
Как Мид, над блюдами зевать;
Но рад с гостями и соседом
По-философски пировать.
Час лишний просидеть — для спора
(В который ввек не входит ссора,
Дочь винных, бедственных паров!)
О том, кто лучше пишет оды,
Круглит искусно перио́ды
И ведает всю тайну слов.
А иногда твои родные [261],
Подруги граций, аонид,
В беседе тут же. Их простые
Манеры, ласки, скромный вид
На чувства дани налагают,
Умы, сердца одушевляют,
И каждый в обществе — поэт.
За круглым столиком в боскете,
В твоем ученом кабинете,
Откуда изгнан этикет,
Усевшись, мысли обращаем
К тому, что лучшим для людей
Блаженством в жизни почитаем;
О чем мудрец с клюкой своей,
И царь в блистательной порфире,
И нищий в рубище — все в мире
Мечтают, спорят, говорят;
Чего все смертные желают;
Чем все сердца в груди горят;
Чему подчас цены не знают,
Но с чем и радость и печаль —
Одна гораздо нам сноснее,
Другая во сто раз милее,—
И с чем расстаться очень жаль!..
Любовь!.. любовь, душа вселенной,
Посланница благих небес
В юдоли скорбной, треволненной,
Для осушенья горьких слез!..
О сей богине рассуждаем;
Ее все свойства раздробляем
И признаемся наконец,
Что человек приемлет с кровью
Потребность жить, дышать любовью —
Единым счастием сердец!..
Алина! сколько раз с тобою
Я то же, друг мой, говорил!
Ах! если б и навек судьбою
Я разлучен с Алиной был,
Но, быв любимым страстно ею,
Прельщался б участью моею!..

Мечтам поклон отдавши свой,
Сосед! ты истиной доволен;
Живешь в ладу с самим собой.
Твое богатство — ум, познанья;
Сокровища — любезность, честь.
Безумны обуздав желанья,
Желаешь лишь того, что есть,
И рад свою ты долю славить!
Позволь соседу к ней прибавить
Один усерднейший обет:
Чтоб ты был вечно мне сосед!

Еще пою тебе, дочь милая Природы!
И как твоих красот и благости не петь
Тому, кто друг полей, друг тишины, свободы?
Ах! как бы я желал небесный дар иметь
Делилев, Томсонов! Что Креза все стяжанья
С его холодною, бесчувственной душой!
За алчность к золоту всю муку наказанья
Он терпит с Танталом! Проводит в кладовой —
В святилище его постыдного кумира —
И день и ночь — и что ж? Ни дня, ни ночи нет
Счастливых для него! Ему пустыня свет,
Немилы прелести ликующего мира
И люди все враги! Он сам себе позор;
Он всюду сирота!.. Ужасная картина,
Ужасная судьба!.. Я отвращаю взор —
И вижу: там в цветах зеленая долина;
Там пурпур запада верхи рисует гор;
Там Цинтия взошла над синими лесами
И смотрится в кристалл журчащего ручья,
Который у меня течет перед глазами, —
И гимн в душе моей!.. Но пенье соловья
Мой ум и чувства развлекает
И гимн достойнейший Природе воссылает!
Внимаю: трель гремит; вдруг слышен ровный топ;
Переменяется — и страсти все движенья:
Надежда, радости, отчаянье и стон —
Лиют мне в грудь рекой всю сладость восхищенья
И горечь всю тоски; пылает, стынет кровь,—
Вот действие твое, весна! твое, любовь!
Орфей лесов свою ждет к сердцу Эвридику.
Ах! он счастливее фракийского певца:
Природа съединит два страстные сердца;
Любовь не тронула подземного владыку!

Как мирно вкруг меня, и как душа моя
С вечерней роскошью, восседшею на троне —
Который всюду ей, весна, рука твоя
Поставила младой природы в нежном лоне,—
Душа моя парит далёко от сует —
Пороков гибельных и ветреного света!
Уже прошли мои мечтательные лета,
И в людях, в обществе мне больше нужды нет!
Но сердцу милые (имею вас!), придите
И счастье тихое со мною разделите!
Бывает хорошо нам в жизни и без вас,
Но с вами лучше во сто раз!
Что чувствую теперь, кому я открываю?..
Слова мои зефир разносит по лугам
И может их принесть к холоднейшим сердцам!
В сей мысли посреди веселья унываю!
Любовь к Природе, будь всегда щитом моим
Противу Рока и Фортуны!
Пусть надо мной гремят перуны, —
Спокоен буду я под ним!
И ежели в груди моей ты не увянешь,
Доколе не увяну сам
И не сойду во гроб, — то в жизни по цветам
Всегда водить меня ты станешь!..
Ах, нет! на жизненном пути
Так много терния, что смертным невозможно
Всегда по нем без ран чувствительных идти:
Нам дань сию платить законам Неба должно!
Я невредим — но друг, но ближний мой
Печальны слезы проливает
Или в час грозный, роковой
Глаза навеки закрывает!..
Могу ли счастлив быть один?
Могу… благоговеть пред тайной Провиденья!
Природы-матери смиренный, нежный сын,
Могу еще взирать с улыбкой наслажденья
На пиршество земли, на красоту небес
И в непостижности здесь видимых чудес
Свой жребий постигать там — жизни за пределом…
Там вечная весна для добрых есть уделом!