Пьер-Жан Беранже - Пьер-Жан Беранже. Песни. Огюст Барбье. Стихотворения. Пьер Дюпон. Песни

Над Жан-Жаком суд свершился {85} —
И «Эмиль» сожжен был им;
Но, как феникс, возродился
Он из пепла невредим.
Наши песни — невелички;
Но ведь, Муза, враг хитер:
Он и в них отыщет спички,
Чтоб разжечь опять костер.
Муза! в суд!
Нас зовут,
Нас обоих судьи ждут.

Вот и зала заседаний…
Что ж ты, Муза? Как, бежать
От напудренных созданий?
Ты же любишь их щелкать…
Возвратись; взгляни, вострушка,
Сколько смелости в глупцах,
Взявшись весить погремушку
На Фемидиных весах.
Муза! в суд!
Нас зовут,
Нас обоих судьи ждут.

Но бежит моя буянка…
Я один являюсь в суд.
Угадайте ж, где беглянка
Отыскать могла приют?
С председательской гризеткой,
Смело к столику подсев,
За вином и за котлеткой
Повторяет нараспев:
«Муза! в суд!
Нас зовут,
Нас обоих судьи ждут».

Попав под суд из-за доноса,
Я судьям сам строчу донос:
Когда я шел к вам для допроса,
Поэт стишки мне преподнес.
Судя по бойкости куплета,
Он вас язвит не в первый раз…
Арестовать его за это!
Арестовать его тотчас!

Он зло смеется над преградой,
Какую ставят для стихов,
Зовет их «страждущих отрадой»
И верит в славу храбрецов.
Ну как же вам простить поэта
За гимны Музочке моей?
Арестовать его за это!
Арестовать его скорей!

Он по героям правит тризну
И льстит гонимым без стыда.
Пожалуй, петь начнет Отчизну?..
Ведь это дерзость, господа!!
Он хвалит то, что мной воспето,
И видит ум во мне — не в вас…
Арестовать его за это!
Арестовать его тотчас!

Как кротко-ласково осеннее светило!
Как блеклый лес шумит и в глубь свою зовет!
Уже надежды нет, чтоб ненависть простила
Мои напевы мне и смелый их полет.
Здесь навещал меня мечтаний рой прекрасный,
Здесь слава мне порой шептала свой обет.
О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный!
Даль рощи, повтори прощальный мой привет!

Зачем не пел я так, как птица меж ветвями?
Как был бы волен здесь я с песнею своей!
Но родина моя — унижена врагами —
Клонила голову под иго злых людей;
Стихами колкими я мстил за край несчастный.
Лишь для стихов любви преследований нет.
О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный!
Даль рощи, повтори прощальный мой привет!

Их ярость скудных средств меня уже лишила; {87}
Теперь грозят судом веселости моей.
Святою маскою их злость лицо покрыла:
Заставлю ль их краснеть я прямотой своей?
Пред божествами лжи преступник я опасный;
Пред богом истины вины за мною нет.
О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный!
Даль рощи, повтори прощальный мой привет!

Величье наше пел я над его могилой,
О славе вспоминал в надгробной песне я;
Но — неподкупная — перед победной силой
Убийства государств хвалила ль песнь моя?
Когда давал ты, лес, мне свой приют прекрасный,
Империю ль я пел? Ее ли солнце? Нет!
О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный!
Даль рощи, повтори прощальный мой привет!

Надеясь мне нанесть позор и униженье,
Пусть цепи для меня вымеривает суд!
В цепях и Франция. Оковы, заточенье
В ее глазах венец моим стихам дадут.
Пусть за окном тюрьмы мерцает день ненастный:
Мне слава принесет свой радующий свет.
О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный!
Даль рощи, повтори прощальный мой привет!

Не навестишь ли ты мой угол, Филомела?
Когда-то от царя терпела горе ты…
Пора: тюремщик ждет; ему так много дела!
Прощайте, нивы, лес, долины и цветы!
Готовы цепи мне; но я душою страстной
Свободе гимн пою, храня ее завет.
О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный!
Даль рощи, повтори прощальный мой привет!

Вино в тюрьме дает совет:
Не горячись — ведь силы нет.
И за решеткой, во хмелю,
Я все хвалю.

От стакана доброго вина
Рассудил я здраво, что сатира,
В видах примиренья, не должна
Обличать пороки сильных мира.
Лучше даже в очи им туман
Подпускать куреньем фимиама,
Я решил, не затрудняясь, прямо,
Осушив еще один стакан.

Вино в тюрьме дает совет:
Не горячись — ведь силы нет.
И за решеткой, во хмелю,
Я все хвалю.

С двух стаканов доброго вина
Покраснел я, вспомнив о сатирах.
Вижу: вся тюрьма моя полна
Ангелами в форменных мундирах.
И в толпе счастливых поселян
Я воспел, как запевала хора,
Мудрость господина прокурора, —
Осушив еще один стакан.